Легенда любви - Нэн Райан

Однако сейчас он явно желал ее. В этом Элизабет не сомневалась. Что же остановило его? Кругом все спят. Если бы они вдвоем покинули лагерь и предались любви, никто бы этого не заметил. Почему он отступил?

Элизабет решительно не понимала Веста. Сейчас, когда ей казалось, что она наконец разгадала его намерения, он вновь удивляет ее. Лежа в спальном мешке, она пыталась найти причину его странного поведения, пока наконец не заснула.

Но вот первые лучи солнца осветили ненавистную Дорогу смерти.

Звезды поблекли и исчезли с небосклона. Элизабет жалобно застонала, когда в половине шестого Эдмунд принялся будить ее. Не верилось, что уже пора вставать. Минуту она лежала неподвижно. Одеяло заиндевело, и она почувствовала, что промерзла до костей.

Спустя три часа воздух прогрелся до ста градусов. Как и на других членах экспедиции, на Элизабет были надеты рубашка с длинными рукавами, брюки из грубой ткани, высокие кожаные ботинки и замшевые перчатки. Голову ее прикрывала шляпа с плоской тульей и завязками, туго стягивавшими подбородок, вокруг шеи был повязан шелковый платок, концы которого Элизабет продела в серебряное кольцо с бирюзой, подаренное Микомой.

Вот уже несколько дней раскаленное солнце нещадно палило в безоблачном небе. Томительный, удушающий зной становился порой невыносимым. Начиная с утра и до сумерек Элизабет постоянно испытывала тупую, изнуряющую головную боль. Кроме того, ей постоянно хотелось сорвать с себя эту тяжелую, прилипшую к телу одежду и чесать вспотевшую зудящую кожу.

Однако она знала, что никогда не сделает этого. Среди зарослей кактусов, зыбучих песков, острых скал, вездесущих пауков, скорпионов и жестоких москитов снять одежду было равносильно самоубийству. Не будь ее нежное тело защищено одеждой, оно вмиг бы было ободрано колючками, которые облепили все ноги лошадей.

Элизабет ехала по застывшей, устрашающей Земле Мертвых на своем пегом коне, терпя все и не проронив ни единого слова жалобы, уверенная в том, что из-за нее у экспедиции не будет лишних трудностей.

Чтобы выжить на этой безмолвной пустынной земле, нужны были физическая выносливость и сноровка. Понимая это, Элизабет старалась изо всех сил.

В течение этих пяти дней она оказывалась не один раз на волосок от смерти, как, впрочем, и Эдмунд, и несколько мексиканских рабочих.

И когда кто-нибудь из мужчин получал какую-нибудь травму, сваливался с лошади или заболевал пустынной лихорадкой, никто не делал из этого проблемы.

Стоило же Элизабет попасть в мало-мальски затруднительное положение, как Вест закипал от гнева, будто она была главной обузой для него и для всей экспедиции. Вдвойне же обидно Элизабет было оттого, что Квотернайт никогда не приходил ей на помощь. Всегда в самые трудные минуты возле нее оказывался безмолвный навахо Таос. Все это казалось ей крайне несправедливым.

Однажды утром, испугавшись стаи москитов, пегий жеребец Элизабет попал ногой в щель фута в четыре глубиной.

Она успела соскочить, а жеребец быстро выкарабкался, сильно толкнув Элизабет, но при этом ничего не повредив ни ей, ни себе.

Не поняв, что произошло, Элизабет увидела возле себя Таоса, который нежно подхватил ее и вытащил из ямы. Не успела Элизабет оправиться от испуга, как перед ней появился Вест Квотернайт.

Спрыгнув с лошади, он схватил Элизабет за руки и холодно проговорил:

– Вы ушиблись? – Дрожа от страха и борясь с подступившими к горлу слезами, она невольно медлила с ответом. Вест разъярился, и у него желваки заходили от злости. – Когда мне не отвечают, я впадаю в бешенство. Вы когда-нибудь видели меня в гневе? – спросил он.

– Да. Я имела в виду… нет.

– Короче говоря, миссис Кертэн, вы не ушиблись?

– Нет. Я не ушиблась. И хотите верьте, хотите нет, но я изо всех сил стараюсь не причинять вам беспокойства.

– Я знаю, – сказал Вест, выпуская ее руки. – Именно это меня и беспокоит.

Вечером того же дня экспедиция разбила лагерь у западных склонов Сан-Андрес близ Бирюзовой горы. Устав от стеснявшей ее одежды, Элизабет стянула шляпу, перчатки и закатала до локтей рукава рубашки.

Она не могла не заметить, как неодобрительно Вест посмотрел на нее.

Однако Элизабет было уже все равно, что о ней подумает Вест или кто другой. Она вытащила полы рубашки и завязала их в узел, оголив живот. Затем она улеглась на песок и вытянула усталые ноги.

Закрыв глаза, Элизабет лежала в тени и наслаждалась долгожданной прохладой. Она почти задремала, как вдруг почувствовала, как по ее животу что-то ползет. Она открыла глаза и с ужасом обнаружила коричневого скорпиона с торчащими раскрытыми клешнями и закинутым над головой хвостом.

Скорпион уже собрался прокусить ее кожу, как вдруг огромная рука Таоса стряхнула его с Элизабет и, раздавив двумя пальцами, отбросила в сторону.

Не успела Элизабет поблагодарить своего телохранителя, как появился Вест. Схватив Элизабет за руку, он одним движением поднял ее с земли. Его грозное лицо, оказавшееся вдруг так близко от ее глаз, казалось еще более грозным из-за темной густой щетины, покрывавшей его щеки и подбородок. Едва сдерживая бешенство, он процедил сквозь зубы:

– Вы знаете, что было бы с вами, если бы вас укусил этот скорпион?

– Нет, но я думаю… – начала Элизабет.

– Вы думаете, зуд, воспаление кожи, как при укусе осы. Так?

– Да, я… Я думаю, какое-то время болела бы ранка. – Она взглянула на сильные пальцы Веста, больно сжавшие ей руку выше локтя.

– Какое-то время болела?! – Вест был вне себя от негодования. – Да вы знаете, что коричневый скорпион самый опасный на Юго-Западе? Его укус вызывает паралич и страшные конвульсии! Человек перестает дышать, и его сердце останавливается. Это мучительная, жестокая смерть, миссис Кертэн.

Потрясенная, Элизабет пролепетала:

– Если бы Таос не оказался поблизости… – Дрожа всем телом, она добавила: – Я так благодарна…

– А я был бы благодарен вам, если бы вы не снимали одежду, миссис Кертэн, – сказал Вест, отпустив ее руку. – Если вы будете разгуливать полуобнаженной, то непременно попадете в беду. – Он резко повернулся и пошел прочь.

Элизабет долго не могла прийти в себя после этой жуткой сцены, она не могла не видеть, что Вест с каждым днем становится все более раздражительным.

Их путь лежал вдоль скалистого вала. Элизабет не сводила глаз с силуэта всадника, четко выделявшегося на фоне раскаленного добела солнца.

Элизабет негодовала: Вест прочитал ей целую лекцию о том, как опасно разгуливать полуобнаженной, а сам едет впереди по пояс раздетый. Сняв рубашку, он обмотал ею голову и стал похож на мавританского шейха: смуглый торс, черная как смоль борода и тюрбан на голове. У него был такой грозный вид, что если бы они не были знакомы и встретились бы с Элизабет на дороге, то она бы непременно испугалась его.