В пламени дракона - Элла Соловьева

Вскоре карета ворвалась в ворота крепостных стен Мидлтауна, и сметая людей на пути, продолжала на всем скаку нестись к воротам самого замка. Драконы по-прежнему парили над ними и ревели, наводя ужас на бегущих в рассыпную, людей.

Карета резко затормозила перед длинной лестницей, что вела прямо к центральным дверям замка. Касперс снова выволок Элейн наружу, и всё так же прикрываясь ей, потащил её вверх по лестнице, сдирая ей ноги в кровь, о каменные ступени. Беллатрикс не смог сдерживаться, и спалил карету вместе со всеми лошадьми и ревя, опустился рядом. Касперс остановился и поднял вверх свой кинжал, демонстрируя его дракону, и снова приставив к горлу Элейн, поволок её в замок. Спотыкаясь, она оставляла за собой кровавый след от разодранных, босых ступней, на белых ступенях замка. Миракс и Ригель летали вопя, вокруг башен, а Беллатрикс сидел на земле, и смотрел, как его Элейн затаскивают в замок и закрывают дверь. В отчаянии он поливал огнём всё вокруг себя. Он сжег всё кусты и кареты, что стояли неподалёку, вместе с людьми и лошадьми, он поливал огнём мостовую, расплавляя её камни, и наконец, взмыл в небо и парил вместе с Ригелем и Мираксом вокруг высоких башен Мидлтауна.

Касперс же, оказавшись с Элейн внутри стен замка, убрал свой кинжал, отдышался, и взяв Элейн за связанные руки, потащил через зал. Ему на встречу уже бежал Мортон, громко и одобрительно смеясь:

- Я не сомневался, что ты сможешь! Дружище, проси что хочешь, теперь я твой должник – ликовал Рэйли.

- Ты бы мог предупредить меня о драконах! Они чуть не спалили меня к чёртовой матери.- с укоризной ответил Касперс.

Мортон поравнялся с ними, и не сдержавшись от ехидного удовольствия, произнёс, глядя на Элейн:

- Графиня, в одной ночной сорочке, вы ещё прекраснее!! Я безумно рад снова видеть вас!

И они отвели Элейн в какую-то внутреннюю комнату замка, без единого окна. Они развязали её, и оставили там, в темноте, закрыв за собой дверь на ключ, и кликнув охрану. Элейн наощупь нашла кровать, легла и заплакала. Они нашли её, они были так близко, они и сейчас, в шаге от неё, но они ничего не могут сделать, они не могут её спасти.

Мортон же пребывал в настолько прекрасном расположении духа, он так радовался своей победе, и предвкушал своё скорое величие, что изрядно удивил окружающих. Они много лет, не видели подобного, от вечно гневного и раздражённого Рэйли.

И сейчас он радостно обсуждал в своем кабинете, с Сарсом, свой, как по нотам, разыгранный и исполненный, блестящий план. Конечно, драконы сейчас летают вокруг замка, но они не станут его сжигать, ведь здесь ОНА. А потом они придумают как приструнить тварей. А пока Мортон распорядился накормить пленницу, и привести её в порядок.

Растекаясь в довольной улыбке, Мортон сел писать письмо Роберту. Теперь, когда Элейн у него, и её драконы тоже тут, он может требовать всё, что пожелает.

И он потребовал, чтобы Хемсворд приехал в Мидлтаун, и присягнул ему на верность. И признал его своим Королём и Королём всего Вэссекса. И чтобы он распустил всё своё войско. И чтобы он приехал лично, преклонить колено, без свиты и без охраны. И лишь тогда, он пощадит его жену.

И очень довольный собой, он отправил послание с почтовым голубем.

Теперь он вальяжно раскинулся в кожаном кресле, закинул ноги на стол, и попивая вино, принимал похвалы Сарса.

Тем временем, весь Мидлтаун уже знал, о том, что произошло, и все наблюдали за летающими драконами, прильнув к окнам замка. Ворал Кроули тоже уже всё знал. Он отправил отцу голубя с письмом, в котором коротко рассказал обо всём. Теперь он считал, что Роберт Хемсворд обречён, и отцу не стоит делать на него ставку. Он выяснил, где держали детей, но какой теперь в этом смысл. Ворал попросил аудиенцию у Мортона, и пришёл к нему с просьбой отпустить теперь его брата, ведь он больше ему без надобности. И тот, пребывая в прекрасном настроении, и демонстрируя своё великодушие, согласился. Он отпустил и дочь Тори Холдберга. Теперь он уже не сомневался, что всё что ему нужно, у него уже есть. И сейчас он размышлял лишь о том, как заставить Элейн, подчинить драконов ему. В своих мечтах он уже видел себя верхом на гигантском чудище, и толпы склоняющихся перед ним, и восторженных людей. Но Элейн не желала с ним разговаривать. С тех пор, как он заточил её в маленькой тёмной комнатке, она не проронила ни слова. Прошла уже неделя, и её драконы сожгли уже все сады, и конюшни, пожрали много лошадей, они спалили все прислужьи дома, и много прислуги сгорело в этом пожарище. Всё вокруг замка покрылось толстым слоем пепла. Ни осталось ни одной целой постройки, ничего. А в воздухе витал запах гари и смрада, от разлагающихся, сожженных трупов. Нетронутым оставался только сам замок, всё так же величественно возвышаясь, но теперь, посреди чёрной выжженой пустыни. Но всё это не сильно волновало Мортона. Он легко всё это восстановит. Нужно только заставить упрямую девку, подчинить драконов ему. Но пока она молчала.

Сарс был не так оптимистичен. Время шло, но Роберт так и не ответил на его требования. Девчонка не подчинялась. Всё вокруг сожжено. Теперь блестящий план Мортона уже не виделся Сарсу, столь блестящим. Драконы тут, но что толку? Они только разрушают всё вокруг. В замок нельзя не войти, не выйти из него. Если бы не было подземного хода, который выводил за 5 миль от крепостной стены, то Мидлтаун был бы отрезан от остального мира. И Сарс решил сам поговорить с Графиней Хемсворд. И он пришёл в её крошечную комнатку. Она сидела на краю кровати, и молча смотрела в тёмный угол. Кроме этой кровати, и маленького столика, в комнате не было ничего. Одинокая свеча в маленьком подсвечнике, отбрасывала тусклый свет, и не могла осветить полностью, даже такую маленькую каморку. Сарс не заходил к ней раньше, и его нельзя было назвать сердобольным или сочувствующим человеком. Но теперь даже он увидел, в каких нечеловеческих условиях, в постоянном полумраке, заставлял её проводить свои бесконечные часы, его зять. Он не стал с ней говорить. Он понял, это бесполезно. Он вышел и направился к Мортону.

Тот же по-прежнему ломал голову, как сломить Элейн. Сарс зашёл в его кабинет, отодвинул стул и сел:

- Мортон, ты не сможешь