Влюбляясь в Бентли - Адриана Лав

Теперь он рыдает, и на это трудно смотреть. Его разум работает неправильно. Я была там. Сейчас я жажду попасть туда. Я думаю об употреблении, а потом думаю о смерти. Я никогда не была так плоха, как Стерлинг, но я приближалась к этому. Однажды я видела девушку, которая больше не могла найти вену, в которую можно было бы вколоть шприц, и она была вынуждена колоть себя шприцем. Передняя часть ее рубашки была пропитана кровью и рвотой. Я до сих пор боюсь, что однажды это случится со мной.

Оставаться чистой — это постоянная борьба.

В моем горле образовался комок. Я вырываю ноги из хватки Стерлинга и отступаю назад.

Я опускаюсь перед ним на колени и хватаю рукой волосы, заставляя его поднять голову. Ему трудно сфокусироваться на моем лице, но я знаю, что он меня слышит.

— Иди трахни свою шлюху, Стер. Принимай свои наркотики. Жизнь не остановится только потому, что ты больше не хочешь в ней участвовать. Все, о ком ты заботишься и кого любишь, будут жить дальше без тебя. Ты превратишься в кожу и кости и умрешь в этой дыре, потому что ты слишком слаб, чтобы что-то с этим сделать. Если ты хочешь самоуничтожиться, тебе придется сделать это самому.

— Пожалуйста, не надо… — плачет он, сопли капают из его носа, а слюна собирается в уголке рта. — Я не знаю, что делать.

— Чушь. Ты точно знаешь, что нужно делать. Ты просто слишком эгоистичен. Ты предпочитаешь причинить боль людям, которые тебя любят вместо того, чтобы отказаться от этого. — Я отпускаю его голову, позволяя его подбородку коснуться груди. Я встаю, поворачиваюсь и ухожу от своего лучшего друга, того, кто изменил мою жизнь и даже не подозревал об этом. Если бы я не потеряла ребенка из-за своей неспособности оставаться чистой, я бы никогда не поняла, как далеко я упала. Я бы никогда не возненавидела себя настолько, чтобы обратиться за помощью. Потеря жизни, которая была внутри меня, стала для меня дном.

Глава 29

Открывая истину

Виктория

Боковая дверь в здание открывается. Я прекращаю вышагивать по переулку и поворачиваю голову в сторону стального скрипа. Мой желудок опускается, как только я вижу Старр. Ее лицо бледное. Тело дрожит.

— Где Стерлинг?

— Он не придет, — говорит она, уже направляясь к выходу из переулка. Я с трудом поспеваю за ней.

— Что значит «он не придет»? Мы не можем оставить его там. Мы должны вернуться туда и заставить его пойти с нами. — Она внезапно останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Слушай, я понимаю, что ты хочешь заставить его пойти с нами, но так не получится. Мы не можем заставить Стерлинга сделать что-либо. Он должен сам этого захотеть. — Позади нее оживленная улица заполнена транспортом: желтые такси, гудки, угрюмые водители, стремящиеся попасть домой. Все это не имеет значения.

— Но мы не можем оставить его там. Что, если с ним что-нибудь случится? — вырвалось у меня в порыве паники. Старр вздыхает.

— Тори, он там, где хочет быть. К тому же ты не сможешь его образумить, пока он в таком состоянии. И да, плохое дерьмо случается каждый день. Стерлинг знает о риске, и ему все равно.

— Ты можешь убедить его, — отвечаю я. Стерлинг поцеловал ее. Когда-то они были одним целым. Старр могла бы убедить его, если бы попыталась. Я содрогаюсь при мысли об альтернативе. — Я не могу вынести мысли о том, что он с этой девушкой. Пожалуйста, не оставляй его там с ней.

— Мне очень жаль. — Она качает головой и поворачивается, направляясь к ресторану. — Это должно быть его решение. Я не могу сделать это за него. Ты не можешь сделать это за него. Лучшее, что ты можешь сделать, это улететь отсюда ближайшим рейсом и забыть о нем. — Ее нижняя губа подергивается, и я понимаю, что, хотя Старр делает вид, что это ее не беспокоит, это не так. — Я начинаю думать, что Стерлинг — это потерянное дело.

— Не говори так, — пробормотала я, опустившись на ступеньку рядом с ней.

— Привет, пап, — говорю я, когда его телефон переключается на голосовую почту. Я колеблюсь. Это тяжело. Это моя ошибка, и теперь я прошу его исправить ее. — Я готова вернуться домой. Я ненавижу просить… Не мог бы ты перевести мне деньги на билет на самолет? Я все объясню, когда вернусь домой… Ты можешь связаться со мной по этому номеру. Прости меня, папа. Я люблю тебя. — Я нажимаю кнопку завершения вызова и убираю телефон в задний карман.

Ждать уже не хочется. От пребывания в этой квартире меня тошнит.

Сердце бешено колотится, когда я рывком открываю еще один ящик комода. Я переворачиваю стопки футболок во все стороны, пока моя рука не коснется деревянного дна ящика. Ничего. Ни черта. Захлопнув ящик, я обвожу взглядом квартиру в поисках другого места.

Должно же быть что-то: дебетовая карта или чековая книжка. Я видела достаточно, чтобы разрушить все мои чувства.

Опустившись на колени, я заглядываю под кровать. Под кроватью ничего нет, только пыль на светлом дереве. Я поднимаю голову и смотрю на дверь с другой стороны кровати: гардеробная Стерлинга.

— Надо было сначала начать с нее, — я поднимаюсь с пола и вытираю ладони о джинсы.

Нажимаю на выключатель, и флуоресцентный свет над головой начинает жужжать. В его шкафу пахнет им, но я не обращаю на это внимания, не позволяя себе уловить этот запах. Все подобрано по цвету. Отбросив в сторону висящие на вешалках рубашки, я осматриваю пол шкафа и вижу аккуратно выстроенные в ряд туфли. Потянувшись высоко над головой, я нащупываю полку, моя рука останавливается, когда натыкается на что-то твердое, зажатое между двумя пластиковыми контейнерами. Что бы это ни было, оно задвинуто на заднюю полку. От любопытства у меня свело живот.

Обхватив его пальцами, я задыхаюсь от знакомой формы: поднятые крылья и зазубренные перья.

Я спускаю своего орла.

Когда?

Как?

Почему?

На вечеринке Стерлинг был сильно пьян.