История грешников - Мелли Т. Толлэм

Райкен выдвинул мой стул, и я села. Затем он перешел на другую сторону стола и сел.

— Я ограбил дворец. Джордж был в сильном шоке.

Было неясно, говорит ли он серьезно или просто шутит, но, тем не менее, я расхохоталась, согнувшись пополам, когда представила, как Райкен грабит Джорджа. Моя улыбка смягчилась, когда я заметила пристальный взгляд Райкена. Он посмотрел на меня так, словно я была каким-то чудом. Его губы приоткрылись, а грудь поднялась от глубокого вдоха.

— Спасибо тебе, Райкен. Я не ожидала ничего подобного, — заявила я, обводя рукой стол, обстановку, всю работу, которую он вложил в этот ужин. — Я удивлена.

По его лицу, было видно, что он пропустил мимо ушей, мою похвалу.

— Ты никогда не должна удивляться тому, что я делаю что-то приятное для тебя. Прости. Ты заслуживаешь только самого лучшего.

Я покачала головой, затем улыбнулась этому человеку. У нас никогда не было шанса быть милыми друг с другом, никогда не было такой возможности среди всего этого хаоса.

— Ну, если ты хочешь сделать для меня что-нибудь приятное, ты мог бы открыть эту бутылку вина.

Он так и сделал, налив бокал мне, а затем еще один себе. Мы выпили, посмеялись и, наконец, разговорились. Я рассказала ему о времени, проведенном на Землях Драконов, о постоянных тренировках и вновь обретенных способностях, о поездках на драконах и подарках от отца Финна. Я рассказала ему о проблемах в отношениях Эулалии и Фина, о чем он уже знал, и о том, как Габриэлла, казалось, была увлечена его кошмарным другом. В описании наших ночных прогулок по местным тавернам и ресторанам у моря, о той радости, которую это приносило мне, он внимательно слушал каждое слово, все время улыбаясь.

Мы обсудили мои мечты и все моменты, которые мы разделили в них, слишком короткие по замыслу Малахии. Затем я рассказала ему о своем детстве, взбудораженном от мальчика, который мучил меня, о том, как я надеялась, что он изменится, о чем-то, что казалось сомнительным.

Он рассказал мне об уходе Малахии и теней, внезапной тишине, наступившей со стороны Эйдена, и о том, как он волновался почти каждую минуту каждого дня, путешествуя по каждой стране. Он рассказал мне о том, что Малахия делал со мной, до того как меня украли, отрезая пряди моих волос и шепча обещания чего-то большего. Мой желудок скрутило, и я умоляла его говорить о чем-нибудь другом. Я чуть не отправилась в Иной Мир с этим демоном.

Он сменил тему, описав постоянные кошмары, которые мучили его, и то, как из-за них он боялся заснуть. Как каждую ночь, просыпаясь от этих преследующих видений, он обнаруживал себя в Проклятом Лесу, окруженным смертью. Он рассказывал мне о темноте, о древних голосах, которые иногда наполняли его голову, и когда он описывал их, его пробирала дрожь.

Я слушала, прикрыв рот ладонями. Эулалия рассказала мне о тенях, покидающих Камбриэль, а также о настоянии Эйдена вернуть нас, но я понятия не имела, под каким давлением находился Райкен — настолько сильным, что казалось, будто его покидает рассудок.

Пока я выздоравливала, он разваливался на части.

Он описал свою встречу с оракулом, проклятой фейри, которая, казалось, была невероятно увлечена Редмондом. Она была лучшей подругой его матери и хранила это в тайне до того дня, когда он приехал. Она утверждала, что он не был полностью фейри, и когда я допытывалась, он колебался, стоит ли углубляться в эту тему дальше, утверждая, что это было достаточно трудно осмыслить, в то же время обещая, что мы могли бы обсудить это в другой раз.

В рассказах ему было так больно от правды. Мне тоже было больно. Честности на этот вечер было более чем достаточно.

Мы перешли к более интересным темам, наши головы кружились под тяжестью трех бутылок вина, которые мы выпили, и когда у нас закончились темы для обсуждения, он посмотрел на меня взглядом, в котором сквозили любовь и восхищение.

Скрип его стула заставил меня подпрыгнуть от головокружения, и он шагнул вперед, протягивая руку.

— Могу я пригласить тебя на танец? — спросил он.

Я усмехнулась.

— Да, а как же музыка?

Он щелкнул пальцами и снова протянул руку.

— Под эту музыку.

Звуки скрипки разнеслись по комнате, словно играя на ветру. Мой взгляд метнулся по комнате в поисках источника ее происхождения, и Райкен усмехнулся.

— Это магия. Эулалия подготовила это для нас.

Я понятия не имела, как она нашла время на такое, но просияла. Наши движения были простыми, без драматизма, как тогда, когда я танцевала с Малахией. Мы просто крепко прижимались друг к другу, двигаясь медленно и вдыхая аромат друг друга.

Просто вдыхать его запах и ощущать твердые линии его тела, такого расслабленного и близкого к моему, заставляло мое нутро таять. Его грудь была еще шире, чем раньше, ноги еще толще и мускулистее. Мои пальцы неторопливо прошлись по его телу, и он сделал то же самое. Его руки переместились с моего затылка на шею, прошлись по декольте, груди и спустились к животу. Со стоном он притянул меня ближе, положив обе ладони на мой зад и сжимая. Он притянул мой центр тела вплотную к своему, и я почувствовала, как плотная твердость натягивается по швам его штанов, материал настолько туго натянут, что может порваться.

Наш танец превратился в медленные и размеренные ощупывания, и мое естество растаяло, когда он закинул мою ногу себе на бедро. Наши губы соприкоснулись, когда мы впервые за очень долгое время попробовали друг друга на вкус.

Моя голова склонилась к изгибу его плеча, и мой нос коснулся кожи его шеи. Я никогда не устану от этого аромата, древесно-пряного. Ощущение его тела напротив моего никогда не устареет. По его коже побежали мурашки, а грудь завибрировала от удовольствия.

Это было то место, где я должна была быть. С ним. Всегда.

Мы танцевали часами, пока солнечные лучи не начали медленно проскальзывать в окно. Ночь закончилась, но я не была готова к ее окончанию.

— Отведи меня в свою комнату. В нашу комнату, — прошептала я ему на ухо.

Он зажмурился и резко вдохнул, как будто думал, что я никогда не спрошу.

Следующее, что я осознала, это то, что мы падали, увлекаемые тяжестью этого ветра, направляясь в место, которое будет еще более уединенным, чем предыдущее. Наши губы прижались друг к другу, когда мы падали, тепло его дыхания и вкус