Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская

дорогу мужчину. Темно-фиолетовый, в его духе, фрак, белоснежная рубашка, жилет с едва заметным молочным растительным орнаментом – с виду и не скажешь, что перед тобой провинциальный темный маг, но я узнала бы Юргаса даже по тени. От него исходил сложный, но приятный запах – смесь неких трав. Королевский аромат на фоне всеобщей безвкусицы.

Черные глаза смотрели с легким прищуром. Сложно сказать, что таилось в них: презрение, снисходительная насмешка или сдержанное восхищение.

Красив. Красив, статен, элегантен и опасен.

– Мне… Мне надо идти!

Попыталась проскользнуть мимо отца, но тот поймал, ухватил за руку.

– Что вы тут делаете?

Оправившись от первоначального страха, вырвалась, перешла в наступление.

Юргас ленивым жестом извлек приглашение:

– Все официально.

В этот раз победила я, выхватила карточку из его рук. Впрочем, Юргас не особо препятствовал:

– Хочешь узнать свою настоящую фамилию?

– Сомневаюсь, будто имя на приглашении подлинное, – буркнула я, но все же прочитала.

– Юргас Антанас-Дье?

Карточка выскользнула из пальцев.

Изумленно уставилась на Юргаса. Тот и бровью не повел, наклонился и подобрал приглашение.

– Красиво звучит, верно? И не оскорбляет слух леди Авроры Клавел. Слышал, ты ей сильно не понравилась, недостаточно знатна…

Он демонически рассмеялся. Глаза, и без того черные, полностью лишились зрачка.

Воспользовавшись моментом, сделала еще один шажок вниз.

Сердце колотилось в груди не переставая.

– Что с Линасом? – попыталась спросить как можно строже.

То, что любимого долго нет, – дурной знак, как и открытое явление папочки. Понятно, кто его провел, вопрос: зачем? И действительно ли он Дье, вернее, насколько он Дье, потому как в случайное многократное сходство я не верила.

– Пока ничего. – Юргас напоминал вальяжного кота, милостиво дозволяющего мыши бегать вокруг себя.

– Пока?

Мороз пробежал по коже, сменившись жаром.

– Что вы с ним сделали? Что ты с ним сделал?!

Ухватив Юргаса за шейный платок, резко дернула на себя, от избытка чувств едва не придушила. Закашлявшись, отец оттолкнул меня; в глазах мелькнули растерянность и недоумение. Мне удалось выбить почву из-под его ног, но останавливаться на достигнутом я не собиралась.

Эмоции придают сил. Когда боишься за себя – это одно, но когда за другого… Страх исчезает, ты с остервенением бросаешься на защиту.

В прыжке вновь вцепилась в ворот Юргаса, повалила его с ног. Вместе мы скатились по лестнице на первый этаж.

– Сумасшедшая! – прошипел отец и прислушался.

Но шум праздника заглушил грохот падения.

– Где Линас?

Тяжело дыша, оседлала Юргаса, ударила его кулаком в грудь. Тело болело, на руках синяки, платье наверняка порвалось, но я с него не слезу, не отпущу, пока не выбью всю правду. Только вот наши физические силы оказались неравны. Юргас не позволил ударить вторично, стряхнул словно пушинку и воровато оглянулся.

– Мое терпение заканчивается, умерь свой пыл! – пригрозил он.

В холл вошел слуга с пустым подносом. Заметив нас, он нахмурился, хотел подойти, но Юргас остановил его:

– Не стоит, все в порядке. Леди оступилась, я помогу ей.

Дождавшись, пока тот уйдет, отец действительно протянул руку.

– Можешь смело браться, – видя, что я не спешу воспользоваться его помощью, заверил он. – Сильным незачем издеваться над слабыми.

И без всякого перехода продолжил:

– Знаю, ты влюблена в инквизитора. Не стану врать, будто мне это нравится, но от вашего союза может быть польза. Так что думай, хочешь ли ты заключить сделку, или дождешься обвинений Марюса. Ты ему, конечно, родственница, пусть и дальняя, но вряд ли он тебя пощадит. Еще бы, ведь на кону власть, а ради нее, разлюбезная доченька, можно убить собственных родителей.

– Предлагаете?

Опершись о локоть, поднялась сама. Не доверяю я Юргасу!

– Что? Убить? Попробуй, конечно, но до тебя многие пытались. Сколько карательных отрядов и сыскных команд я на тот свет отправил!

Он нисколько не обиделся ни за руку, ни за мои слова. В глазах плясали искорки снисходительной усмешки.

– Постойте, – нахмурила лоб, вдруг осознав очевидное, – вы не на стороне Дье.

– Я всегда на своей собственной стороне, но ты права, мне не нравятся планы Марюса на мой счет. И на твой не очень, честно говоря. Кому могила, кому – гнить в тюремной камере.

Выходит, на юбилее Вальтера должен был разыграться последний акт драмы.

– Линаса хотят обвинить?..

– Не Линаса – тебя, – поправил Юргас. – Ты же у нас ведьма. Семена сомнений уже посеяны, осталось дождаться известий о внезапной кончине камердинера. Придворный маг тут как тут, установит смерть от проклятия. Станут искать, кому выгодно, вспомнят ссоры покойного с твоим любовником.

– Проклясть должны вы?

– В сообразительности тебе не откажешь! Только я пока этого не делал. Равно как не подмешал ничего Вальтеру Линасу в вино. Не делай такие глаза, меня сюда не для устрашения упрямых ведьм приглашали. Так что думай, дочка, час у тебя есть. Обговори со своим.

– Взамен?

– Полная амнистия и прекращение любого преследования. Хочу остаток жизни провести в собственном замке по примеру предков. Ах да, – Юргас хлопнул себя рукой по лбу, – я так и не сказал, кто твой дед. Я, так сказать, грешок далекой молодости одного очень влиятельного человека. Тот тщательно его скрывал, убедил бездетного Херкуса Жималуса отписать мне свои владения. Мы с ним неплохо ладили, это я о Херкусе, так что он не возражал. Да и я ему помогал. Херкус живо интересовался алхимией, иногда просил узнать что-то в Бесплотной канцелярии, оказать кое-какие услуги. Моя мать работала там некоторое время, связи остались. Ну и сам я многое могу, не только ведьмам зубы дракона продавать. В том числе, и полезное для короны.

– Я внучка демоницы?!

От неожиданности осела на пол.

– Аурелия! – Юргас укоризненно цокнул языком и, ухватив под мышки, поднял на ноги. – Не притворяйся большей дурочкой, чем ты есть. Думаешь, я живу и не старюсь из-за хорошего питания? А ты запросто играешь в карты с демонами, потому что юна и смазлива? Да, она демоница. Не из высших, но экзамен на чин сдала, вербует потихоньку души, контракты составляет. Знакомый тебе Ифор ее двоюродный брат.

– Просто чудесно! – хотелось выругаться. – Семейный подряд!

Отец обиженно раздул ноздри:

– Думала, я к своей дочери постороннего бафомета подпущу?

Со свистом выпустила воздух из груди.

– Ладно, с бабушкой прояснили. А кто дедушка?

– Повелас Дье, разумеется. – Юргас смотрел на меня, как на недалекого ребенка. – Наш распрекрасный придворный маг – мой племянник.

– Значит, – медленно произнесла я, переваривая обрушившийся на меня поток сведений, – не так уж я и ошиблась, когда пару часов назад назвала его дядюшкой…

– Чем наверняка привела Марюса в бешенство. От необходимости общения со мной его и вовсе тошнит.

А Юргасу