Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская

– Ну вот и Аурелия! – одобрительно кивнула Аврора. Она слишком хорошо выглядела для женщины, страдающей от мигреней. – Не хватает только моего непутевого сына.

– В военной академии его быстро бы отучили спать до полудня, – буркнул восседавший во главе стола Вальтер.

Он изменил мундиру, снизошел до фривольного василькового сюртука и жилета в тон, но ничего не мешало лорду Клавелу переодеться к парадному обеду.

– Сегодня мы все встали поздно. – Аврора примирительно коснулась его руки.

– Говорите за себя, миледи, – отрезал Вальтер и ударил ножом по яйцу; скорлупа треснула. – Я привык вставать с первыми лучами солнца.

Украдкой ухмыльнулась. Даже если Линас просыпался бы в предрассветных сумерках, отец все равно счел бы его лежебокой. Зато если бы он женился на Лидии, мог бы и вовсе не спускаться к столу. Но с кузиной Ольгаса покончено, это я знала точно. И причина… Причина сейчас сидит и кладет фрукты в овсяную кашу. Только вот как сложится жизнь, превратятся ли фальшивые чувства в настоящие?

Отогнала навязчивые мысли и прислушалась: не хотелось потерять нить разговора, еще хуже, пропустить обращенный ко мне вопрос. Вчерашнее чаепитие показало, никогда не знаешь, откуда добудешь ценную информацию.

Подискутировав на тему нынешней молодежи, ее склонности к яркой, беззаботной жизни, старшие (младшие смущенно помалкивали) вспомнили наконец о поводе, ради которого собрались. Официальные поздравления ожидались позже, но первые, частные, прозвучали уже сейчас. Вальтер отмахивался от них, как от назойливых мух. «Глупости, пустяки!» – читалось на его лице, но глаза лучились довольством. Лорд Клавел тщеславен, ему нравилось быть в центре внимания, ощущать себя самым важным, лучшим.

– А вот и наш заспанный мальчик!

Широко улыбаясь, Аврора поднялась навстречу сыну.

Мельком глянула на Линаса и снова уткнулась в тарелку с кашей. Кажется, покраснела.

Какое счастье, что среди собравшихся нет менталистов! И то, что служанка все-таки не заметила ботинок.

Жужжание голосов напоминало пчелиный рой, уже через четверть часа у меня разболелась голова. По-настоящему. Но уйти я не могла, оставалось только посылать мысленные знаки Анжелике: «Нам пора репетировать!» Увы, она предпочла еду искусству.

Взгляд Линаса прожигал дыру во лбу. Все же видят, все поймут, зачем он?..

Соседка восхищалась моим аппетитом и великолепной фигурой, сетовала, что клюет как птичка, а все равно полнеет. А что мне делать, чтобы не встречаться взглядом с Линасом, оставалось есть. Что до птичек, то они тоже бывают разные, иных в одиночку не прокормить.

Пальцы сжимали ложку словно горло врага. Давненько мужчина не приводил меня в такое смятение! Если дальше так пойдет, я не влезу в бальное платье и обзаведусь горбом. И я переборола смятение, заставила себя посмотреть в глаза Линаса. Пусть не думает, будто одна единственная ночь что-то значит. Мы чужие люди, просто заключили сделку и… Посмотрела – и утонула в темных глубинах.

Попалась, ведьма, больше никуда не убежишь! Мне придется с ним объясниться. Белбог, последний раз я говорила о любви с мужчиной… Собственно, на заре туманной юности. Тогда признание закончилось торопливым пыхтением на сеновале. Сейчас мне предстояло говорить после постели – уже прогресс, какая-никакая надежда на светлое будущее. И все же ведьма и инквизитор – так пошло!

«Ну, Джургас, ну прорицатель! – быстро отыскала виновника бурного водоворота чувств. – Если бы не вы, так и жила бы в счастливом неведении». А до него Юргас… Оказывается, куча людей видела то, что я предпочитала не замечать.

– Ах, любовь! – мечтательно протянула моя соседка по столу.

Наша игра в гляделки не осталась незамеченной. Увы, не все разделяли восторг по ее поводу, тот же Вальтер хмурился, собирался что-то сказать, но его опередили.

– А правда ли, – промокнув губы салфеткой, спросил какой-то лощенный франт лет сорока, – что вы находитесь под следствием, светлейший?

Инквизитор за столом только один, понятно, кого имели в виду.

Судя по гаденькой улыбке и подергивавшимся тоненьким усикам над губой, франт специально приберег свои слова на десерт, для пущего эффекта. Странно, что он нанес удар сейчас, а не за званным обедом. Тогда людей за столом собралось бы еще больше. Но ведь гадости так сложно держать в себе!

Линас стойко выдержал удар:

– Не понимаю, о чем вы.

На него смотрели абсолютно все, а он невозмутимо намазывает поджаренный хлеб маслом.

– О монсеньоре Бронисе, разумеется. Я имею честь состоять на дворцовой службе, вращаться в самых высших кругах, – тут тип с усиками сделал паузу, очевидно, ожидая громогласных аплодисментов, – дружен со знакомым вам Ольгасом Павесом…

Пальцы Линаса сжали нож так, что побелели костяшки, я практически слышала их хруст. Сама тоже благоразумно отпустила ложку, иначе рисковала стать первой дамой, которая ее согнет.

Ну Ольгас, ну подлец! Ты у меня допляшешься, я тебе покажу, как делать пакости исподтишка! Не беспокойся, рецептов много, ради такого случая до самых запретных гримуаров доберусь.

– Павес? – задумчиво повторил Линас, будто слышал это имя впервые.

– Хватит! – Вальтер с силой ударил ладонью по столу; звякнула посуда. – Хватит ломать комедию! Ты прекрасно знаешь Ольгаса.

– Знал, – упрямо поправил Линас. Шея его напрялась, губы истончились до узкой полоски. – Мы давно не поддерживаем отношений.

– Зря! Служил бы, как и он, под началом придворного мага. Так что ты натворил?

– Ничего. А если кто-то считает иначе, – Линас бросил убийственный взгляд на типа с усиками, – мы можем разрешить разногласия согласно дворянскому кодексу чести.

Гаденькую улыбку обвинителя смыло волной страха. Он заерзал на стуле, произнес что-то невразумительное. Мол, его неправильно поняли, ходят слухи… Ольгас тоже ничего такого не говорил, всего лишь присутствовал на допросе Линаса.

– А, припоминаю, это когда его вышвырнули вон? – Лицо любимого побагровело, еще немного, и он действительно совершит преступление. – Безусловно, человек, который ничего не видел и не слышал – ценный источник информации.

– Так ты не отрицаешь самого факта допроса?

Костяшки пальцев Вальтера постукивали по столу, в такт им дребезжала ложка на блюдце.

– Нет. Я был на приеме у монсеньора Брониса в день преступления, логично, что его заместителю захотелось опросить меня в числе прочих свидетелей. Или вы решили, что я сбежал из-под стражи, скрываюсь здесь от правосудия?

Вальтер безмолвствовал. Судя по лицу, стремительно менявшейся мимике, в голове его шел мучительный умственный процесс.

Остальные шушукались, время от времени бросая любопытные взгляды то на жертву, то на обвинителя.

– Вон! – наконец произнес Вальтер, вроде, тихо, спокойно, но так, что по коже пробежали мурашки. – Вон из моего дома, – чуть громче повторил он, – и навсегда забудьте сюда дорогу!

Только вот к кому он