Все еще впереди - Мариана Запата

– Тогда нам придется начать ходить с восьми лет на фильмы для подростков, – прохрипела я, снова наклоняясь, чтобы обнять и расцеловать ее в мокрые щеки. Мы обе плакали и то и дело хлюпали носами – ее нос явно повлажнел не от моих поцелуев. – Не верится, что ты это сделала. У тебя ребенок.

– Мне тоже не верится.

Я отстранилась, мы посмотрели друг другу в глаза.

– Сколько же мы всего пережили вместе, а? – улыбнулась я.

– Чертову кучу всего, Ди, – усмехнувшись, согласилась она дрожащим голосом.

Уверена, мы обе подумали об одном и том же: это только начало.

Вместе мы пережили влюбленности, встречи и расставания с парнями, драки, семейные проблемы, расстояния в двадцать и в тысячи миль, школу, брак, смерть… все. Должно быть, Вэн тоже об этом подумала, потому что она вдруг, отбросив обычную свою сдержанность, снова поцеловала меня в щеку и сжала ладонь.

Я ответила на ее пожатие и призналась:

– Ни с кем, кроме тебя, я не захотела бы пережить все это, китенок ты мой. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Кто-то тронул меня за плечо. Я подняла опухшее и мокрое от слез лицо и увидела Эйдена, который держал на руках своего не такого уж и маленького ребенка.

– Возьми, – прошептала эта гора мускулов.

Я вытерла влажные щеки о плечи и расплакалась еще сильнее, когда он передал мне ребенка… Сэмми. С того момента, как я впервые взяла на руки маленького Луи, прошло уже целых пять лет. И сейчас, глядя на это маленькое личико с чертами как у инопланетянина, я ощущала, что меня распирает от чувств.

– Я люблю его, – от всей души заявила я его родителям и посмотрела на сморщенное розовое личико: – Слышишь, ты, маленькая пухленькая обезьянка, я уже тебя люблю. – Я посмотрела на Ванессу, надула щеки и опустила ребенка ниже, чтобы она его увидела: – Это сделала ты. Можно, я его заберу?

– Я знаю. – Она шмыгнула носом. – И нет.

– Ты тоже его сделал, Эйден, – рассеянно добавила я, переведя взгляд на ребенка. Затем снова посмотрела на Вэн: – Это было в твоей вагине…

– Диана, – сквозь зубы процедила подруга.

Я с улыбкой кивнула Сэмми.

– Ты не первое из тела своей мамочки, что я трогала…

Ванесса поперхнулась, да и ее муж, наверное, тоже.

Она вспомнила. Вспомнила, что заставила меня держать в руках, когда нам было по двенадцать лет.

– Но ты гораздо лучше, – прошептала я ребенку и приподняла его, качая головой: – Он разорвал бы тебя надвое, Вэнни. Посмотри только на его головку. Она почти как твоя.

Она застонала, а Халк, клянусь жизнью, издал нечто похожее на смешок. Ничего подобного раньше я от него не слышала.

Я была очень довольна собой и подмигнула Вэн.

– Никак не могу поверить, что это сделала ты. Он потрясающий.

– Кто бы мог подумать, да, Ди?

– Уж точно не я. – Я посмотрела на измученную подругу. – Помнишь, как мы после просмотра «Принцессы-невесты» говорили, что выйдем замуж только за актера, который играл Уэстли? И ребенка родим только от него.

Ванесса посмотрела на мужа и улыбнулась:

– Я этого никогда не забуду.

– Мы собирались быть его женами поочередно, – напомнила я ей, любуясь ребенком, как чудом.

– Ты хотела забирать его на десять месяцев в году и на оставшиеся два возвращать мне, – напомнила подруга. – Помнится, мы с визгом вцепились друг другу в волосы, но потом зашла мама и разняла нас.

– Точно, я собиралась дать тебе целых ползимы. Мне это казалось справедливым.

– Хитрюга.

– Хитрюга? – фыркнула я. – Кто успел, тот и съел. Я первой его нашла.

* * *

Пять дней спустя мы лежали в кровати: я с одной стороны, Ванесса с другой, а Сэмми дремал между нами. Мы смотрели телевизор, по крайней мере, собирались это сделать. Подругу выписали через три дня после операции, а до того я каждый вечер возвращалась на ее машине домой, Эйден же оставался в палате.

Теперь она была дома, и я помогала ей чем только могла, наслаждаясь каждой оставшейся до отлета минутой, проведенной с Вэн и ее ребенком. Не знаю, когда мы увидимся в следующий раз, но наверняка не раньше, чем через несколько месяцев. Через много месяцев.

– Хватит уже обо мне, ты-то сама как? – прошептала Ванесса.

Я положила ногу на ногу, и, не отводя глаз от «Принца из Беверли-Хиллз», которого мы пересматривали, ответила:

– Хорошо. Куча дел. Как обычно.

– Лжешь, – прошептала она и повернула ко мне голову.

– Не лгу.

– Ты трешь ладонью ногу. Сама знаешь, что это означает.

Моя рука замерла. Черт! Я даже не осознавала, что делаю это.

– Рассказывай, – прошептала моя лучшая подруга. – Я знаю, у тебя что-то случилось.

Случилось ли?

Ну да. Час назад зазвонил мой телефон, и на экране высветилось имя Далласа.

Вчера он тоже звонил.

И позавчера.

Я не отвечала на его звонки. И не перезванивала. Он же, к счастью, не оставлял голосовых сообщений. Слабачка я.

Понимала ли я, что веду себя по-детски? Да. Но каждый раз при виде его имени вспоминала то, что сказала ему в уборной после инцидента с Кристи. Признаюсь, я не до конца отошла от ее слов. Дура я была, что открыла рот и оскорбила жену Далласа, да еще и намекнула соседу, что он мне нравится. А я не люблю выставлять себя дурой, если только не делаю этого намеренно.

Еще я ненавижу признаваться в этом, но кому я могу об этом рассказать, кроме Ванессы?

– Я сглупила.

– Так я и знала! Неудивительно.

– Заткнись. – Я ткнула ее пальцем в лоб. – Короче, есть один парень… мужчина, вообще-то…

Подушка полетела в меня так быстро, что я не успела увернуться и лишь чудом ее поймала, пока она не упала на младенца.

– Какого черта, Ванесса? Ты что, хочешь его разбудить?

– У малыша сон, как у его отца. С ним все в порядке. Ты ничего не рассказала мне о парне!

Не будь она той, кому я первой посылала сообщения «Месячные пришли. Слава богу!», я сказала бы ей не лезть так глубоко в мою жизнь. Но это же Вэн. Я не чувствовала себя виноватой за то, что промолчала о Далласе, потому что эта лицемерка тоже не всегда делилась со мной пикантными подробностями своих романов. Зато она привыкла считать меня болтушкой.

И она была права.

– Да нечего тут рассказывать, –