Встреча по правилам и без - Мари Ардмир

Если он надеялся, что я после этого заявления сразу же выгляну из стены, его ждало разочарование. Я понеслась наверх, в свою комнату, чтобы забрать сумки и мешок. В последний быстро закинула проклятую коробку из-под конфет. Увязавшийся за мной Легас смотрел с непониманием и осуждением. Причем осуждение в нем максимально вскипело, когда я вручила поклажу и произнесла:

— В случае моей смерти передать тетушке Приммине Таурус, бывшей Огги. В случае ее безвременной кончины — моему брату… А там пусть сам разбирается — достоин Дамиан или не достоин.

— Вы что, не верите в мои силы? — как обидчивый ребенок возмутился Легас, но сумки взял.

— Если бы я в вас не верила, меня бы здесь не было, — ответила строго и в последний момент в ободряющем жесте сжала его руку. — И Сагерд Юри без сознания здесь бы не лежал. Так подставляться — это надо уметь.

— Он нечаянно, — ответили мне и, не заметив перемены в моем лице, «успокоили»: — Но план все равно хороший.

Боги, снизойдите! Я ринулась на исходную позицию. Вниз, к беспробудному проклятийнику под моей иллюзией и Эсфириусу, который, судя по взглядам, хотел меня убить.

— …четыре жизни против одной, — продолжил разоряться старик, пока круги над ним набирали мощь и становились плотнее.

— Какие жизни? — уточнила я, высунувшись у самых его ног и тотчас исчезнув. Старик оказался стойким, не дернулся, а вот наемники отличались.

Пятнадцать огненных сгустков прилетели прямо по точке моего появления и были прицельно отбиты невидимым щитом. Пятнадцать плащей опустело и собой устелило пол. К запаху пыли добавилась гарь. Судорожно сглотнув, затаилась под стариком, сжавшийся в углу плетельщик был бы рад со мной поменяться местами.

— Идиоты! — вызверился старик. Он дал выжившим знак не стрелять. Кашлянул, прочищая горло. — Имелись в виду лич, грифон, остроухий и девка. — Говоря это, он поочередно выставил перед собой кристалл с чем-то черным, статуэтку птицы, ключи, вероятно, от демонических кандалов эльфа, и кулон, даже в подпространстве светящийся синим.

— Какая девка?

Если он и понял, откуда мой голос звучит, то не дернулся, махнул рукой, и Сагерд Юри, припыленный мрамором и мало отличающийся сейчас от каменного эльфа, задрожал всем телом, сделал шумный вдох, закашлялся и, кажется, пришел в себя. Тряхнул головой, сохранив прическу в идеальном порядке, попытался подняться на локте, но не сумел, о чем красивым женским голосом некрасиво сообщил и замер. Вот теперь, судя по сжавшимся челюстям и заострившемуся в гневе носу, проклятийник точно пришел в себя.

— Это не девка и даже не девушка, — выдала я экспертное мнение и поднырнула под Гроверон. Девчонка с визгом отпрыгнула, чтоб в нее чего-нибудь не прилетело. — Еще лоты будут на обмен?

— Не цепляйся к словам! — рыкнули мне. — Баба есть баба, Маргарет Огги!

На правах переговорщика, не боящегося за свою жизнь, я по пояс поднялась с одной стороны от «заложницы», и сразу с другой. Перехватила взгляд Сагерда, улыбнулась. Н-да, теперь и он не обещал мне ничего хорошего. И правильно делал.

— Маргарет Огги? Это не она.

Наверное, мое заявление не особенно потрясло бы старика, не начни Гроверон вопить:

— Я знала! Я говорила! А вы мне не верили, не верили! — Не голос визгливым сверлом прошелся даже в подпространство дома. — Что, выкусили?! Так вам и надо!

Хлесткая пощечина оборвала вопли.

— Заткнись, дура! Он блефует… — скривился чуть оглохший старик, но вопреки своим словам, спрятал предложенные на обмен лоты в карманы плаща.

— Вначале проверьте! — не сдалась девчонка, потирая щеку.

— И проверю!

Слово у старика не особенно расходилось с делом, я увидела, как огромные ярко-красные грозди шаров с черными тонкими жилами раскрываются, словно цветы, и из слепящей белой сердцевины выпускают черную пыльцу, в тот же миг я ощутила, как меня за ноги дернули вниз и за шкирку дернули назад под проклятийника.

— Куда вы дергаетесь? Этот участок Юри специально укреплял три часа своего возлежания, — сообщили мне столпившиеся там же Легас и эльф, живой, то есть целый и свободный от оков.

— Эсфириус, вас отпустили?

— Меня отпустило, когда вы сунулись старику под ноги, — надменно произнес он и вцепился в меня руками, потрясая. — А вы… вы… безмозглая, бессовестная, без… без…

Его поиск слов закончился ударом, от которого нас разметало по стенам. Подпространство дома разошлось рябью от центра и ощетинилось острыми иглами, как ужаленный еж.

— Боги! Вашу мать! Мой дом! — выдали мы одновременно и вновь собрались под невредимым Сарегдом Юри.

— Он жив? Он цел. Он уничтожит нас всех, — вновь проговорили мы в единый момент, и два из трех предложили: — Поднимись посмотри.

Ну, что сказать, когда дым рассеялся вместе с десятком наемников, а дом обменял южную стену на огромное смотровое окно с видом на еще более прореженные Кущи, я затаила дыхание, ожидая криков. Но все сосредоточились на поиске моей нескромной персоны среди рассыпавшихся плащей и не увидели изменений в заложнице. Пришлось указать, что на полу теперь лежит не разъяренная брюнетка Огги, а злющий как черт лысеющий блондин.

— Смотрите, это тоже не она! — выдала я мужским голосом и удивленно застыла. Вначале увидела, как плетельщик что-то яркое выпустил в старика, затем поняла, что иллюзия больше не работала как парная, я все еще выглядела как проклятийник, двигалась как он, и чисто по-женски тормозила. Эсфириусу пришлось вцепиться в меня, а Легасу в плетения.

— Я убью тебя! — взревел старик, отметая от себя девчонку, пытавшуюся что-то ему донести о двойниках и иллюзионах.

— В очередь! Вначале мы, — пообещали мои напарники, поравнявшись со мной глазами.

— Стой, тварь! — Праведник раскрыл кулак.

Второй удар Ворбара был пострашнее первого и отразился, наверное, тоже страшно. Нашу троицу вымело из подпространства на пол цокольного этажа. Я стукнулась о плиту, эльф и плетельщик смели собой сковороды и кастрюли. По цокольному основанию дома поползли опасные трещины. Появись такие в моем доме, я бы устроила немедленную эвакуацию. Однако Эсфириус оценил их с доброй улыбкой и обратился к юному лорду, с болезненной гримасой держащемуся за бок:

— Успел?

— Да, — с хрипом ответил тот. На пол из его руки выпали статуэтка — теперь я точно знаю — грифона, кристалл с темной сущностью лича, ключи от кандалов, кулон, в реальном мире более похожий на звезду, сорванную с ночного небосвода. Он все это стащил из плаща Праведника? Ухмылка на его лице была довольной,