Освобождение Луки - Виктория Эвелин

Позади него появился Сэл, нахмурившись. Когда двое мужчин подошли, желтые глаза Сэла осмотрели окрестности, а затем остановились на Элис.

Луке пришлось сконцентрировать всю свою энергию на том, чтобы не сжать кулаки и не размозжить руку своего маленького приятеля. Он наклонился и указал на толстую металлическую ленту, обвивающую шею Сэла.

— Ты видишь это? — Затем он указал на металлическую ленту поменьше, опоясывающую большой бицепс Кадиона. — Она магнитно прикреплена к той, что на руке солдата. — Элис посмотрела на него, покусывая губу. — Он не сможет отойти больше чем на несколько футов от группы Кадиона.

Элис нежно поцеловала его в плечо и положила другую руку ему на предплечье. спасибо.

Кадион остановился, вынудив Сэла тоже остановиться, примерно в пяти футах от него. Оба самца на мгновение сморщили носы, уловив запах страха его пары.

Она и Сэл стояли, уставившись друг на друга, тишина становилась оглушительной.

— Говори, что ты хочешь сказать, — рявкнул он на Сэла, заставив Элис вздрогнуть.

Сэл даже не взглянул на него, а заговорил с Элис хриплым голосом.

— Я хочу извиниться за свою роль в твоем похищении.

Казалось, от гнева к ней вернулся голос, и она огрызнулась:

— Почему? Почему ты извиняешься? Почему ты помогаешь сейчас? Тебе, похоже, было наплевать, когда ты запихивал меня в камеру к незнакомцу.

На лбу Сэла вздулась вена, его взгляд на мгновение метнулся к Луке.

— Я знал, что он не причинит тебе вреда, даже накачанный наркотиками, но ты права. Мне было все равно. Я был зол на наш мир и на то, как наши люди были вынуждены жить, но когда я узнал, что сделал Хелас, что они все сделали, я понял, что должен сделать все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину.

— Что он сделал? — тихо повторила она.

Горло Сэла сжалось, взгляд стал отстраненным, прежде чем он заговорил снова.

— Мне сказали, что заключенные, не являющиеся людьми и неклеканийцами, были перевезены в другое учреждение. Но… — Он посмотрел в землю и покачал головой. — Я не подписывался на неизбирательную резню. Я хотел помочь нашим людям. Изменить ситуацию. Я не понимал, на что они готовы пойти.

Лука перевел взгляд с Элис на Сэла и внутренне застонал. Он мог видеть это на лице своей пары. Сострадание, которое он любил, переполняло ее. Это предательское животное, которое не заслуживало признания, а тем более ее жалости, заслужит ее прощение.

К его удивлению, вместо того, чтобы смягчиться, она уперла руки в бока и повелительно кивнула.

— Ты хочешь искупить свою вину? Отлично. Докажи это. Покажи нам, как освободить всех, кто все еще в ловушке.

Гордость переполняла его. Его пара была сострадательной, да, но не слабой.

Повернувшись, она повернулась к Сэлу спиной. Инстинктивно Лука встал между ними, чтобы защитить ее.

После того, как Кадион и Сэл ушли, Элис повернулась к нему лицом. Она прижала руки к его груди и прошептала:

— Ты в порядке?

Он невесело усмехнулся.

— Я не буду в порядке, пока мы не уедем отсюда, но я довольна тем, что могу сидеть сложа руки и восхищаться тобой в данный момент.

— Я рада. — Ее улыбка стала нервной. — Но я беспокоюсь, как ты собираешься справиться с этим дальше.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе это не понравится, но мне нужно поговорить с Хеласом.

— Нет, ни в коем случае, — прорычал он, обхватывая ладонями ее запястья. Он разорвал бы Хеласа на части, прежде чем позволил бы мужчине хотя бы взглянуть на Элис.

— Лука, — сказала она умоляющим голосом, — У меня есть вопросы. Вопросы, на которые только он может ответить.

— Я спрошу его за тебя. Скажи мне свои вопросы. — Его сердце сжалось. Выражение, появившееся на ее лице, было таким, какое он видел раньше. — Почему ты вообще думаешь, что он сказал бы тебе правду?

— Потому что он напыщенный осел. Всякий раз, когда он приходил поговорить со мной, он всегда рассказывал о себе и своих планах. Он жаждет внимания, и, вероятно, он не со многими разговаривал, пока сидел взаперти. Кроме того, не было бы смысла лгать о том, о чем я хочу спросить. Я ничего не добьюсь. — Она расправила плечи и вздернула подбородок. — Мне нужно сделать это для себя, Лука. Только так я смогу покончить с этим.

Веракко жестом приказал группе двигаться через лес. Сэл шел впереди. Лука снова взглянул на вторую машину, ярость и разочарование захлестнули его мысли.

Из темного помещения появился Хелас, с таким же самодовольным лицом, как и всегда. Мышцы Луки горели. Его пальцы чесались обхватить толстую шею мужчины.

Элис потянула его назад.

— Я думаю, будет лучше, если ты отойдешь и позволишь мне поговорить с ним наедине.

Лука почувствовал себя так, словно ему дали пощечину, и выражение беспокойства, промелькнувшее на ее лице, сказало ему, что она ясно видит его боль.

— Я бы не спрашивала, если бы не была уверена, что ты сможешь себя контролировать. У тебя такой вид, будто ты готов оторвать ему голову, и ты только что его увидел. Я беспокоюсь, что ты покалечишь его, как только он скажет мне что-нибудь негативное, и он определенно так и сделает.

— Он заслуживает того, чтобы его покалечили! — прорычал он.

Элис положила мягкую ладонь ему на щеку.

— Я согласна, но прямо сейчас он — наш лучший шанс освободить этих женщин. Мне нужно поговорить с ним, и мне нужно, чтобы его голова была прикреплена к телу, когда мы доберемся до лаборатории. Если ты искренне веришь, что сможешь держать себя в руках, ты можешь пойти со мной.

Лука не был до конца уверен, что сможет удержаться от убийства отвратительного самца, но он не мог оставить ее одну. Кровь застучала у него в ушах, он кивнул. Мгновение она вглядывалась в его лицо, затем направилась к Хеласу, который замыкал группу вместе с большим вооруженным охранником, которого Лука никогда не встречал.

Когда Хелас заметил их, его брови приподнялись, а губы изогнулись в вежливой улыбке.

— Как приятно снова видеть вас обоих. — Скользнув взглядом по Луке, он добавил: — Мы скрываем эти метки, не так ли?

Его охватило желание содрать краску и ткнуть мужчину носом в его отметины.

Лука решил, что самый простой способ держать себя в руках — это сосредоточиться на том, что его успокаивает. Элис. Не сводя с нее глаз, он видел, как ее маленькая фигурка становилась все тверже и тверже,