Танцующая с волками - Сёстры Нолан

свинцом от усиливающегося волнения. Путь к священному древу сквозь толпу оборотней казался бесконечным. Паника волной подкатывала к горлу, а от частых коротких вдохов кружилась голова. Оливия снова затравленно осмотрелась, прежде чем опустить голову, покорно вжав её в плечи, как вдруг увидела радостные улыбки молодых ликантов.

Оборотни, что стояли позади старейшин были полны воодушевления. Она отмечала задорный блеск их глаз, чувствуя незримую поддержку. Стая явно одобряла выбор Альфы и предвкушала весёлое торжество. От неожиданного осознания стало легче, и она позволила себе чуть улыбнуться.

Внезапно Майла и Тесса расступились, и перед Оливией появился Ульрих, ожидавший её у лесного алтаря. Как и все на поляне, Альфа был в белом. Льняные брюки и рубашка оттеняли рабочий загар, а вечно растрёпанные волосы были аккуратно уложены.

Анна мягко похлопала подругу по руке, которая всё ещё удерживала её предплечье, и, кивнув Ульриху, отошла в сторону. Она намеренно держалась особняком, игнорируя недружелюбные взгляды ликантов. Желание методично перестрелять каждого оборотня на этой поляне было слишком велико, но ради Оливии она проявляла невиданную выдержку. Тем более оружие забрали ещё на въезде в резервацию, пообещав вернуть в конце вечера, так что особого выбора не было.

Оставшись без опоры, Оливия на мгновение растерялась. Мелкая дрожь спустилась по позвоночнику от затылка до самых пяток, и она прикрыла веки, стараясь дышать размеренно, но выходило скверно. Твёрдая ладонь легла на поясницу, заставив вздрогнуть. Оливия подняла голову и встретилась взглядом с Ульрихом.

— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся он.

В его глазах отражалась буря эмоций, которые невозможно было распознать, и Оливия почувствовала, как щёки заливает румянец. В попытке скрыть смущение она старалась смотреть куда угодно, но не на ликанта, и вдруг заметила одинокий силуэт позади толпы.

Кэтрин стояла отдельно от стаи, прислонившись к дереву и безучастно глядя в пустоту. Бледная и осунувшаяся, она скорее напоминала привидение, и Оливия на миг испытала укол жалости к этой сумасбродной волчице.

Но все эмоции разом схлынули, когда к священному дубу подошёл один из старейшин и коротко кашлянул, привлекая внимание будущих супругов.

— В эту ночь полной луны мы собрались, чтобы просить богов благословить этот союз, — начал оборотень нараспев. — Да дарует Луна двум любящим сердцам пройти свой путь рука об руку…

Волнение достигло своего апогея, назад пути уже не было. Оливия слушала слова ритуала, но не слышала их. Встревоженное сердце оглушительно стучало в висках. Сквозь пелену она ощутила на себе настойчивый взгляд Ульриха и подняла глаза, с трудом понимая, что от неё требуется.

Её кисти безжизненно легли на ладони жениха, и старейшина принялся обвязывать их алой лентой, методично сплетая широкие петли.

— …принимать тяжбы и радости вместе. — Голос ликанта доносился до сознания словно из глубины. — Да объединит она ваши сердца и свяжет души с этой минуты и до последнего вздоха.

Звенящая пустота наполняла сознание. Постепенно посторонние звуки заглушил настойчивый монотонный гул, сквозь который послышался голос Ульриха.

— Идём, церемония ещё не закончена, — смущённо улыбнулся он и подвёл Оливию ближе к дубу.

— Что происходит? — пробормотала она, подстраиваясь под шаг и покорно следуя за женихом.

— Нам нужно обойти священное дерево, — чуть наклонившись к ней, прошептал Ульрих. — По сказаниям, обручённая пара открывает свои души богам, когда проходит вокруг него.

Он на мгновение замолчал, стараясь увернуться от низких густых ветвей, почти касавшихся его волос, но темп не замедлил.

— Какой-то бред, для чего это нужно?

— Это самая важная часть ритуала: именно она определяет, будет ли совершён союз. Пока жених и невеста проходят этот путь, ни один посторонний звук не должен нарушить тишину.

— А если всё-таки нарушит?

— Значит, боги отвергают искренность чувств, и брак будет обречён.

Оливия приглушённо хмыкнула и тут же испуганно заозиралась по сторонам, надеясь, что этот нервный смешок не долетел до острого слуха ликантов.

— Это просто глупые приметы, — Ульрих поспешил успокоить невесту. — Тем более мы уже пришли.

Ликанты радостно загудели, поддерживая пару, но старейшина вскинул руку, заставляя присутствующих замолчать. Он снисходительно кивнул, подтверждая исполнение ритуала, и, к удивлению Оливии, широко улыбнулся.

— Лунные Боги дали свое благословение! — с фанатичным блеском в глазах, заговорил оборотень. — Да хранят они отныне вашу семью.

Оливия с облегчением выдохнула, радуясь, что церемония наконец подошла к концу, но старейшина вдруг наклонился к Ульриху и тихо произнёс:

— Альфа должен скрепить узы поцелуем.

Оливия оторопела, услышав его слова. Не веря своим ушам, она посмотрела на новоиспечённого мужа, и в его извиняющемся взгляде вдруг уловила робкую надежду.

Ульрих приблизился к ней, проникновенно заглянул в глаза, словно спрашивая разрешения, и аккуратно обхватил за талию. Это движение вызывало давно забытые воспоминания: приятная прохлада летнего вечера, яркие огни тренировочной площадки и волнительное предвкушение их первого поцелуя.

Хотела ли она, чтобы он случился тогда, Оливия уже не могла вспомнить.

Хочет ли она этого сейчас?

Все мысли сбились, стоило ощутить осторожное прикосновение его губ. Трепетный, волнующий поцелуй не выходил за рамки приличий, но она неожиданно для себя потерялась в этой близости.

Смятение волной прошлось по телу, когда Ульрих отстранился. Оливия чувствовала, что он смотрит на неё, но никак не могла заставить себя взглянуть на него в ответ. И лишь когда Анна бросилась обнимать её под ликование стаи, шепча что-то про унылое шоу, но эффектную концовку, ей удалось унять бешено стучащее сердце.

Сгорая от смущения, Оливия невольно перевела взгляд за спины торжествующих ликантов, но Кэтрин на поляне уже не было.

* * *

Вздох облегчения вырвался из груди. С большим трудом ей удалось наконец ослабить один из узелков на корсаже, и Оливия довольно застонала. Голова всё ещё кружилась, но, по крайней мере, теперь она могла свободно дышать.

С улицы слышались радостные крики и пение. Ликанты продолжали праздновать свадьбу Альфы даже несмотря на то, что одного из главных действующих лиц торжества на поляне уже не было. Улизнуть с праздника оказалось довольно просто, кажется, никто даже не заметил её ухода.

Оливия усмехнулась себе под нос и снова потянулась к шнуровке. Однако спустя пару минут безуспешных попыток развязать мудрёное плетение тесьмы так и не удалось — Майла постаралась на славу.

Она резко дёрнула свободный конец шнурка, но только затянула его сильнее и зарычала от злости. Усталость валила с ног. Хотелось как можно скорее снять чёртово платье и завалиться в кровать, но прежде всего стоило успокоиться.

Сделав глубокий вдох, Оливия перестала мучить наряд и подошла к комоду. Пальцы скользнули к заколке, которая чудом продержалась на волосах в течение всей церемонии,