Сердце Черного Дракона - Снежана Масалыкина

Да, вот такая глупость пришла в мою далеко не глупую голову. Старые охотники за проклятьями, если когда-нибудь узнают о таком моем решение, покрутят у виска и понизят в ранге за то, что не ликвидировала опасность. Жалость не лучший помощник для охотников. Но я действовала не из сострадания. И даже не из мести, хотя может показаться именно так.

Куркуш оказался очень тяжёлым, вроде бы и портал недалеко, а дотащить светлого, непрерывного атакующего убийственными заклинаниями, в два взмаха крыльев не получилось. Я вцепилась в его балахон, глубоко запустив острые когти в мужскую плоть. Взмах, толчок, движение к цели, очередное проклятье впивается в мою серебряную тушку.

Багряное облако. Ик… Будь я обычной охотницей, а не ящером, товарищи вернули бы меня родным в корзинке по частям. Из багрянца живым никто и никогда не выбирался. Туман словно разрезать плоть на сотни кусочков.

А моя душа-дракон икнула, проглотила магическое Слово, и снова толкуна светлого жреца в сторону портала, помогая себе изящными крыльями.

Пчи-и-их… Аа-а-апчи-и-их… Упс… Серая пыль попала в драконий нос, я не выдержала и чихнула, вернув Куркушу его же заклинание. К моему сожалению, наглый интриган успел выставить защиту. Вернее, серую пыльцу поглотил артефакт, висевший у жреца на шее.

Кровожадно улыбнулась, подцепила камушек зубами и проглотила, сыто рыгнув. Ого, оказывается моя драконо-душа с удовольствием кушает тёмную магию и проклятья. Только дракончик ещё маленький, можно сказать, новорождённый, потому так трудно одновременно и поглощать гадости, и тащить упитанную взрослую мужскую тушку к цели. И поэтому моему серебряному тельцу так больно, когда очередное отравленное Слово впивается в шкурку.

– Отпусти-и-и… – совсем по-девчачьи взвизгнул Куркуш.

Я улыбнулась и помотала головой, отказывая мерзавцу, а жрец почему-то отпрянул, и лицо его исказилось от ужаса. Ну, точнее, попытался отпрянуть. Но мои когти крепко удерживали человеческую плоть, а вот одежда на заклятом враге треснула.

Взмах, толчок, портал всё ближе. Руны, узоры сияли все сильнее, проход переливался всеми цветами радуги. Наша с Дрейком кровь сделал своё дело, связала все врата, которые построили светлые жрецы. В Храмах по всей нашей Грани всё ещё продолжались ритуальные танцы. Юные жрицы отдавали жизненную силу и энергию, чтобы поддерживать связующую нить главных Врат в стабильном состоянии.

Я это чувствовала благодаря пролитой крови. Удары барабанов пульсировали в такт моему сердцу. Или мое сердце билось в унисон с ними.

Меня-дракона это злило. Вместе с жизненной энергией девушки теряли годы жизни, старели с каждой минутой. Возможно, кто-то из них уже распрощался с жизнью, умерев от старости.

И всё равно я не собиралась убивать Куркуша ни собственными руками, ни собственными зубами и когтями. Он и его мерзкие светлые помощники заслуживают участи похуже.

Я кровожадно улыбнулась, жрец дёрнулся и тут же шлёпнул меня по морде. Точнее, попытался. На секунду я даже ослепла от нашлёпки, которую Куркуш швырнул в мою сторону. Ух ты, старая добрая убийственная лунная магия. Запрещённая. Она порабощает любое существо, на которое попадает. Живой становится глупой управляемой куклой. Перестаёт испытывать любые физические потребности, теряет эмоции и чувства.

Такие куклы долго не живут. Организм должен как-то функционировать, перерабатывать энергию. Живые «игрушки» постепенно усыхают, блокируя внутри себя все процессы жизнедеятельности, чтобы продлить собственный срок годности в угоду тому, кто их поработил. Полгода год и существо превращается в мумию, которую отправляют на убой. На последнее задание.

Мёртвая плоть проникала в дом к тому, кого приговорили, размещалась под кроватью и начинала медленно высасывать жизнь. Если вы думаете, что мумия при этом получала возможность восстановить свою плоть, – ошибаетесь. Мощи – связующий сосуд. И всю жизненную энергию получал хозяин куклы.

Интересно, почему Куркуш не использовал заклятье кукловода на Дрейке или на мне? И тут же ответила сама себе строгим учительским тоном: «Соная, жрецу нужен был живой дракон и живая ведьма, а не две безмозглые игрушки!»

– Отпус-с-сти-и-и… – снова прохрипел Куркуш и… засадил отравленный кинжал мне под крыло.

Я вздрогнула всем телом. Бо-ольно-о-о… Как же больно, мамочка… Заскулила, мотнула головой, стряхивая внезапные крупные слёзы, затуманившие взор. Но жреца не выпустила. На секунду мерзавец радостно улыбнулся, но уже через мгновение осознал: повода для радости нет. Кинжал вошёл в мою драконью плоть, стал её частью. Растворился в шкуре дракона. Ну а как иначе. Драконы очень любят сокровища и не упустят возможности пополнить коллекцию хорошим серебряным клинком.

– Отпус-сти… ведьма-а-а… Оживлю-у-у-у… —взвыл Куркуш под конец фразы, когда понял: мои когти вошли так глубоко, что их кончики касаются его чёрного сердца.

«Кого он собрался оживлять? – насторожилась я. – Зория, что ли?»

– Дрейк… не… мёртв… могу… воскресить… – прохрипел Куркуш.

От неожиданности я едва не выпустила из лап свою добычу. Светлый жрец моментально воспользовался моим секундным замешательством и ударил.

Моё сознание билось на тонкой ниточке, делая страшный выбор: сделать то, что я задумала, наказать Куркуша, чтобы он больше не смог навредить никому ни в одной из многочисленных Граней? Или поверить насквозь лживому светлому жрецу и остановиться, надеясь на то, что он выполнит своё обещание. Выполнит по-настоящему, а не как обычно. Обещания ведь можно по-разному выполнять, как и мечты. Неправильно попросила или загадала, исполнится именно так, как молвила Слово.

Вероломный удар Куркуша мне не повредил. Его тёмное Слово на меня не подействовало, а вот серый порошок осёл на чешуе, не причиняя особого вреда. Если честно, мой серебряный дракон практически не заметил одно из страшных заклинаний – заклинание жизни. Да-да, добро, как известно, должно быть с кулаками. А свет, как я теперь знаю, не всегда то, чем, кажется.

Заклятье жизни, вернее, проклятье, обращает жизненную силу существа против него самого. Оно медленно разрушает жертву изнутри, постепенно превращая её в живой труп. Заклинание поражает весь организм сразу, существо мучается в агонии до самого конца. А конец может длиться нескольких недель или даже месяцев. Всё зависит от «доброты» убийцы.

Но Куркуш пошёл ещё дальше. Он усилил Слово порошком из крови существ Из-Гранья, чтобы проклятье подействовало моментально. Его бы талант да в мирное русло…

Я улыбнулась, широко оскалила острые зубы в своей пасти, и тут же поняла: что-то пошло не так. Проклятье на меня не действовало, но поскольку его скорость в несколько раз возросла, моя серебряная шкурка не успевала поглощать тёмную магию. Я закашлялась,