Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк

идет к нам с высоко поднятой головой. Она одета в черные брюки, настолько идеально сидящие по фигуре, что они больше похожи на вторую кожу на ее бедрах и ногах. Вместо рубашки цвета выцветшего зерна на ней тонкая туника, заправленная в пояс брюк, и соответствующий пояс, с которого свисают ножны с торчащей из них рукоятью меча.

Кожаные ремни обернуты вокруг ее груди, застегнуты под грудями и на плечах. Двойные кинжалы, обращенные вниз, пристегнуты ремнями, и я не настолько наивен, чтобы не думать, что она прячет еще больше оружия под одеждой. Ее волосы собраны наверх и отведены от лица, заплетены в косы по обе стороны головы, чтобы пряди не выбивались, в то время как остальная масса перевязана кожаной лентой.

Она не останавливается, пока не добирается до нас, и хотя ее губы приоткрываются в надежде объяснить нам причину ее исчезновения, я не позволяю ей. Ныряя вперед, я хватаю ее за талию и притягиваю к себе, прильнув своим ртом к ее губам — больше всего на свете в этот момент нуждаясь в подтверждении ее существования.

Она настоящая. Я просовываю язык ей в рот. Она застывает — подозреваю, от удивления. Она настоящая. Я сжимаю ее крепче, прижимая ее бедра к своим в хорошо знакомом нам обоим ритме, позволяя ей почувствовать свидетельство моего возбуждения.

Она настоящая. Она настоящая. Она настоящая. Я повторяю эту мантру снова и снова в своей голове, пока целую ее. После недолгого колебания она поднимает руки и обхватывает меня ими, целуя в ответ. Я не знал, насколько сильно нуждался в ее ответе, пока не получил его.

Отстраняясь, я прерывисто выдыхаю, хватая ртом воздух. — Черт, — бормочу я. — Никогда больше, черт возьми, так не исчезай.

Кайра осторожно обнимает меня за плечи и кивает, ее лоб слегка соприкасается с моим. — Я обещаю, — соглашается она. — В любом случае, я не хотела отсутствовать так долго, но в следующий раз оставлю записку.

Со стоном я поворачиваю голову и зарываюсь лицом в ее шею. — Нет, — выдыхаю я. — Только не «в следующий раз». — Никаких больше «в следующий раз».

Ее тихий смешок — самый яркий звук, который я когда-либо слышал, когда она проводит своими длинными пальцами по моим волосам, перебирая пряди на макушке и поглаживая локоны, которые упали на лоб. Приятный момент, каким бы прекрасным он ни был, в какой-то момент должен закончиться. Я отрываю от нее голову и отступаю, когда Руэн движется вперед.

— Где ты была? — он рычит, кипя от злости.

Теперь, когда она здесь, я даже не испытываю страха. Я просто рад узнать, что с ней все в порядке и что… она никогда не была плодом воображения этого ужасного места, играющего злые шутки с моим разумом.

Взгляд Кайры скользит по потемневшему лицу Руэна, и она качает головой. — Позже, — говорит она, и это все. Все, что она хочет сказать. Каким-то образом, за считанные месяцы этой женщине удалось сделать то, чего никогда не удавалось нашему отцу — она приручила нас.

Хотя гнев Руэна не рассеивается, он отступает. Каликс заканчивает пристегивать второй меч под первым, застегивая кожаные ножны. Каждый из нас взял с собой не один меч и несколько других видов оружия, которые были под рукой. Когда стало ясно, что Терры не собираются препятствовать тому, чтобы у каждого из нас было больше одного, мы решили для себя позаботиться о том, чтобы на этой Охоте мы не остались без оружия.

Пальцы Руэна зависают над плечом Кайры, когда она приближается, не совсем касаясь, хотя и давая понять, что он хочет этого. — Ты объяснишься, — говорит он, сжимая пальцы в кулак, прежде чем опустить его обратно. — Позже.

Уголки губ Кайры приподнимаются, но она кивает, прежде чем повернуться лицом к передней части зала для собраний. К моему удивлению, на помосте впереди появляется не один Бог, а все они — члены Совета Богов.

Пять оставшихся членов Совета Богов собираются на сцене, и в то же время двери в задней части зала с грохотом захлопываются. Я поворачиваюсь вместе с Руэном, моя рука тянется к мечу. Залика и Нубо стоят в глубине комнаты перед дверями, их лица бесстрастны. Я бросаю взгляд на Каликса и Кайру, которые не двигаются с места, их глаза не отрываются от помоста, где стоят Боги.

Именно тогда я кое-что понимаю — они знают, что за этим последует. По крайней мере, Кайра знает. Каликсу, скорее всего, насрать, кто пытается его закрыть. Такого монстра, как он, никогда нельзя поймать в ловушку, и он это знает. Но откуда Кайра знает, чего ожидать, я не могу сказать. Возможно, это и есть причина ее исчезновения, хотя сейчас я не могу спросить об этом.

Я медленно переступаю с ноги на ногу, поворачиваясь в ту же сторону, и поскольку они не сводят глаз с Богов наверху, я следую их примеру.

Глава 32

Кайра

Есть вещи, к которым никогда нельзя привыкнуть. Одна из них — Пустота. Почти пустое, бездушное измерение между мирами — возможно, самое тревожное место, в котором я была, и это о чем-то говорит, учитывая, что я десять лет тренировалась и работала ассасином. Я видела самые тёмные стороны человечества в Анатоле. Становилась свидетелем жестоких убийств на подпольных рынках ради ничтожной монеты, а затем наблюдала, как все остальные просто обходили трупы, как будто это было естественно.

Но Пустота хуже. По крайней мере в тёмных переулках, грязных тавернах и на секретных рынках ты можешь заметить, когда охотник идёт за тобой. Пустота же превращает все человеческие чувства в бесполезные инструменты. Слепота и неведение — и это было только в первый раз. Второй раз оказался гораздо хуже.

Руэн, Каликс и Теос исчезают из виду. В одно мгновение они были там, а в другое, их уже нет, когда накатывает туман, обволакивая мои ноги и руки и унося меня в совершенно новое пространство. Я замираю, надеясь, что, как и в прошлый раз, мне удастся пройти эту часть пути целой и невредимой.

Я вздыхаю, возвращаясь мыслями к предупреждению Македонии перед тем, как я покинула ее покои, и она исчезла там, где ей было нужно, чтобы провести следующую церемонию.

Смотри не глазами, сказала она, а зрением, которое есть у всех фейри, и ты увидишь все сквозь их заклинание.

Фейри. Не Смертные Боги. Потому что, как сказал Кэдмон неделями ранее,