P.S. Я тебя ненавижу - Лорен Коннолли

Она всегда говорила мне что-то обидное, отмахиваясь от моей боли, но впервые я слышу целую лекцию. Будто она пришла сюда с единственной целью — сломать меня. Стереть в порошок каждую крупицу уверенности, которую я успела в себе вырастить. Что бы со мной стало, если бы в моей жизни была только она? Без Джоша я не уверена, что вообще бы выжила.

— Моя мать всегда говорила, что если бы не ты, твой отец бы вернулся, — взгляд Сесилии становится жёстче, и меня поражает, что в её глазах блестят слёзы. — Но он так и не вернулся. Я потеряла мужа. И я потеряла сына. Сначала — путешествия, чтобы, наверное, держаться от тебя подальше. А потом — раку.

Наконец, она отправляет в рот первый кусок еды, ненадолго прерывая поток своей ядовитой тирады.

— Это… — мой голос срывается. — Это не… Я не заставляла их уйти.

По крайней мере, я так думаю.

Она сглатывает и смотрит на меня, как на дохлую муху в своей тарелке.

— Ну, и раз уж на то пошло, ради тебя никто не остался, верно?

Её слова звучат, как гулкий удар гонга в моей голове.

Сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы заплакать — когда женщина, которая должна любить меня безусловно, говорит, что я только и делаю, что отталкиваю людей.

Это её стиль, пытаюсь напомнить себе. Она играет святую, пока всё идёт по её сценарию.

Но когда я росла, её ответные реакции были не такими. Обычно она просто отмахивалась и уезжала в очередное незапланированное путешествие. Гневные слова доставались мне от Флоренс. Интересно, неужели мать и бабушка стали проводить больше времени вместе?

Вдруг мне становится понятна одна вещь, которую я всегда с трудом осознавала: отчётливая неприязнь Флоренс ко мне. Если бабушка винила меня в разрушении брака своей дочери, тогда её постоянные резкие слова начинают обретать хоть какую-то логику.

Но это не делает их правильными. И я не обязана это слушать.

Резким движением я встаю из-за стола.

— Не пытайся связаться со мной снова, — говорю я ей. — Если попытаешься, я выложу в сеть всё, что ты только что сказала мне. Думаю, твоих подписчиков не особо впечатлит, что ты запугиваешь собственную дочь.

Она ахает, но я не остаюсь, чтобы услышать, как она попытается оправдать себя.

И пока я на дрожащих ногах возвращаюсь в офис, я изо всех сил стараюсь не позволить её словам поселиться у меня в голове. Но я не слышу себя. Только её.

Мне нужно что-то, что заглушит этот ядовитый шум.

Я знаю, что сейчас разгар рабочего дня, но всё равно набираю номер Дома, спрятавшись в лестничной клетке. Подниматься по ступеням я не планирую, но, теперь, когда лифт работает, это, вероятно, самое уединённое место, на которое я могу рассчитывать.

Гудки идут четыре раза, а потом переходит на голосовую почту. Чтобы он не волновался, я оставляю короткое сообщение:

— Привет! Просто хотела поздороваться. Можешь не перезванивать, мы же всё равно поговорим позже.

Я сбрасываю вызов.

«Ты везде таскалась за ними… раздражала брата и его друзей…"

Но я не раздражаю Дома. Он сказал… В Айдахо он сказал…

Я сжимаю зубы, пытаясь вспомнить этот тёплый момент, но перед глазами всплывает только сцена: Дом и Розалин подъезжают к нашему дому, Джош вылетает за дверь и запрыгивает на заднее сиденье машины. Они уезжают, а я прячусь в своей комнате, мечтая оказаться с ними.

Трое лучших друзей.

Мне не нужно за них цепляться.

Мои пальцы дрожат, когда я листаю контакты и нахожу другой номер.

Джереми берёт трубку на втором гудке:

— Слава богу, ты позвонила. У меня скоро кровь из глаз пойдёт, если я ещё хоть секунду буду смотреть в этот экран.

Его голос тут же ослабляет стальную хватку тревоги, сжимавшую мои лёгкие. Дышать становится легче, и я отвечаю почти нормально:

— Как же я угадала, что тебе нужен перерыв? У нас с тобой, должно быть, телепатическая связь.

— Я всегда так думал. Ну-ка, что у меня на уме?

Я расслабляюсь ещё больше, прижимаясь спиной к холодной бетонной стене.

— Хм… Ты думаешь, что хочешь заесть стресс новым корейским дорамой и слишком большим количеством гауды. Со мной, разумеется.

— Потрясающе. С такими способностями тебе стоит открыть собственное шоу.

Я слышу его улыбку и нахожу утешение в том, как быстро он соглашается провести со мной вечер.

— Но ты тоже должен приложить усилия, сэр, — деланно укоряю его. — Десерт на тебе.

— Само собой. Думаю, возьму канноли. И ещё я думаю…

Он замолкает, и я стараюсь не придавать значения этой паузе.

— Думаю, ты чем-то расстроена.

Чёрт бы тебя побрал за твою наблюдательность, Джереми.

Я сжимаю переднюю часть свитера, чтобы скрыть дрожь в руке. На мгновение задумываюсь о том, чтобы соврать. Но после того, как знакомство Джереми с Домом прошло не очень гладко, я пытаюсь быть честнее. Даже в неудобных вещах.

— Это просто разборки с моей мамой. Тема, на которой я не хочу зацикливаться.

Голос Джереми становится мягче:

— Понял. Не будем об этом.

Он прочищает горло.

— Но можем, если захочешь.

— Не хочу, — я хочу забыть. — Но спасибо.

Он не обижается на мой отказ, и мы договариваемся о времени, когда он заедет ко мне.

Позже, когда я сижу за столом, пытаясь вернуть себе тот сосредоточенный настрой, что был у меня утром, мой телефон звонит, высвечивая имя Дома.

Я не отвечаю.

Вместо этого отправляю ему сообщение: Я пытаюсь закончить работу, а потом у меня планы с Джереми, так что поговорим позже.

Не чувствуй вины, убеждаю я себя. Через неделю ты увидишь его.

Тогда всё станет лучше.

Глава 37

Для нашей поездки в Северную Дакоту я снова выбрала небольшой уютный мотель. Этот — с птичьей тематикой, и я не могу дождаться момента, когда увижу выражение лица Дома, когда он войдёт в комнату павлина, которую я для нас забронировала.

Оставшись одна, я с хихиканьем падаю на кровать, разглядывая павлиньи мотивы, которыми усыпана комната. Даже изголовье кровати украшено веером распущенных перьев, имитирующих павлиний хвост.

— Я столько раз скажу «петух», — бормочу я с удовольствием.

Едва сдерживая нетерпение — спустя месяцы разлуки я наконец увижу Дома. Я скатываюсь с мягкой кровати и ищу свою сумку, роюсь в ней, пока не нахожу телефон. Этот гаджет был нашей главной связующей нитью всё это время. Но совсем скоро я