Жена для Императора морей - Ева Кофей

— Расстались. Я не готова жить в море, а разрываться на два мира… Сама понимаешь.

Афина ничего не отвечает, лишь передёргивает жемчужным плечом.

— А ты почему на суше такая? — слабо улыбается Люба.

— А? Так это с благословения брата… Я ведь не скрываюсь и ненадолго.

Они, держась за руки, погружаются в море вместе с мужчинами. Люба, сама того не замечая, сравнивает свой хвост с ведьминым взглядом едва ли не знатока.

— У нас разная красота… — замечает это Афина. Тон у неё покровительственный и властный.

А дальше всплеск магии, водоворот морской воды и чей-то нарастающий шёпот.

Люба и сама не замечает, как вместе с компанией оказывается у странного островка, будто нарисованного, слишком маленького, с белым песком и пальмами. Одинокого посреди бушующего океана. Небо над которым пурпурное, из-за чего и вода, словно разбавлена марганцовкой.

— Где мы? — шепчет она.

— Отец наш умер, после его смерти трон занял Арктур, ещё совсем молодой тогда… — вздыхает ведьма. — У нас в роду много человеческой крови, из-за когда-то существовавшей традиции… Больше, чем у обыкновенных русалок. Но мы сильнее их, отчасти, благодаря матери. Она ведьма. Хотя кто-то бы сказал — богиня. Она ушла от нас и теперь практикует здесь странную… горячую магию…

— Не просто богиня, а богиня любви… — выходит к нам девушка, ещё краше и ярче Афины, будто подсвечивающаяся мягким, персиковым светом. Длинные светлые волосы, гранатовые глаза, чарующая, манящая улыбка.

Люба зависает. Вот чёт! Ведь это могла быть её свекровь. Она чувствует кожей, что Афина даже как будто опасается её, отчего слегка отдаляется и бьёт хвостом по воде.

А поодаль валяется мужчина, которогоЛюба сразу не заметила. Это Римфорд… с ногами.

— Мальчиков нужно обучить манерам? Их нужно научить правильно общаться с женщинами, так? — мурлычет девушка. — Я могу.

Она оглядывает застывших на песке Максима и Валеру и кивает своим мыслям.

— Эти просветятся через несколько дней… Недель… В крайнем случае. Глупость, отсутствие эмпатии, раздутое эго… Как скучно! Но зато симпатичные! Но вот другой... о, ему столькому нужно научиться…

Она склоняется над Римфордом и проводит пальцами по его груди.

— Да, работы почти столько же, сколько пришлось проделать с твоим отцом…

— Мам, — брякает Афина, — не при мне.

«Богиня» смеётся, а затем резко поднимает на Любу глаза.

— Меня зовут Амурия, межмирное дитя, а ты, полагаю, Любовь, невеста моего сына? Да мы тёски. И так похожи. Приятно познакомиться!

— Я вовсе не…

Но Амурия приводит в чувство мужчин и принимается делать с ними то, из-за чего Афина решает уйти из пурпурного мира не попрощавшись.

— Увидимся, ни рыба ни мясо, — обнимает Любу ведьма уже у чёрного моря. — Береги мальчишку, не доверяю я его матери…

Обычно всё происходит как-то наоборот. Но ладно. Люба фыркает и возвращается в отель. Собирать вещи.

***

Сколько прошло времени? Казалось бы немного, как по меркам людским, так, тем более, по меркам русалочьим. А у Арктура до сих пор, неизменно, мучительно ноет сердце…

Он поднимается на поверхность впервые. Всё равно ничто на Дне не помогает забыться. Хуже не будет, думает он.

И ошибается.

Чувство неправильности захлёстывает с новой силой. Люба где-то там, далеко. Что делает? С кем она? Думает ли о нём? А он…

Арктур по глаза в воде. Издали и не поймёшь, что русал. Не подумаешь, что человек. Волны волнуются, и блестит, как прозрачные камни, взгляд в одной из них. Только и всего.

И никого на поверхности воды больше. Простор. А Любовь там, далеко, на суше…

— Моя душа, — шепчет Арктур и скрывается под толщью воды.

И последнее, что видит на поверхности, это как небо, такое же синее, ну точно море, выглядит таким же пустым…

Словно лишь на суше, где люди, идёт настоящая жизнь. Словно лишь там, где Любовь, правильнее было бы быть.

А она выбрала сушу.

Арктур, закрывает глаза и впервые за всю свою жизнь, с тоской, без радости, опускается на тёмное Дно. И хочется выть от досады. И сердце рвётся на части. Ведь душа его находится вовсе не здесь…

***

Люба уже неделю как учится жить заново по-человечески. Учится смеяться легко и непринуждённо. Ходит на работу, присматривается к собачьим питомникам, читает книги. Но та лёгкая, для отдыха, про драконов, так и лежит на полке недочитанной. Она не может за неё взяться. Кажется, будто тогда закончится и волшебство, что пришло вместе с бурей и дождём в тот день, когда она впервые увидела повелителя морей. Пусть и в виде статуи.

Как он красив, как добр…

Люба замирает у полки, сверлит книгу взглядом, качает головой. Когда-нибудь дочитает. Не сейчас.

Уже второй раз, получив предложение, отказывает. Уже второй раз выбирает себя. Но с Максимом было легко, хотя жили вместе они долго. А как не думать об Арктуре? Неужели она… ошиблась?

У Любы выходной, Маринка просила посидеть с Алёшкой, и хорошо бы ещё заехать к родителям, но ничего не хочется. Может, ну его? Отменить всё, обложиться сладким и книгами, устроиться поудобнее на диване и…

Сердце ёкает. Больно.

И в этот момент в комнату беззвучным шагом заходит внезапный гость. Плечом прислоняется к дверному косяку, пару секунд молчит. В белой простой футболке и джинсах, слегка растрёпанный, с сияющим взглядом.

— Здравствуй… — произносит наконец. — Любовь, сходим за собакой?

Она хватается за сердце и отступает на шаг, пошатнувшись, на мгновение решив, что сошла с ума.

— Арктур? — спрашивает так, будто бы он действительно может оказаться кем-то другим. — Как ты вошёл? — будто это действительно важно.

— Было открыто. Кажется… Я, — запинается и улыбается вдруг светло и будто бы виновато, — останусь? Если ты, конечно, не против.

— Всё же решил, что будем видеться?

Люба словно боится подойти и едва дышит.

Он смеётся.

— А ты хочешь так? А то я решил остаться, — и отступает на шаг, чтобы ей был заметен на полу позади него мешочек с драгоценностями. — Правда я налегке. И не спросив… — опускает взгляд, делаясь сосредоточенным и напряжённым.

— Но ведь… Ведь… ЧТО?

Он ведь король, неужели… это возможно?

Он медленно ведёт плечом.

— Все чем-то платят за такие перемены. Я заплатил троном. Оставил среднего