Берегись игривой ведьмы или полная попаданка! - Ваю Виджер

энергию, что чёрным туманом разнеслась по комнате. Сгустившись, эта муть сформировала образ моего ворона — огромного, черного, с глазами, сверкающими как смолы. Его крылья раздвинулись, и в воздухе зазвучал треск, как у мертвецов, вышедших на свет.

Я шагнула к нему ближе и, коснувшись его перьев, почувствовала холодную волну энергии. Это было жутковато, но в то же время—привлекательно.

—Черныш, давно не виделись! — улыбнулась я и погладила его гладкий клюв. Он наклонил голову, отвечая на мою доброжелательность.

—Мне нужна твоя помощь. — взглянула я прямо в сияющие глаза.

* Ты можешь проникнуть туда, куда мне доступ закрыт.

Я объяснила ему свою просьбу, он же в свою очередь,внимательно слышал. И затем, с резким движением, он поднялся ввысь, его черное тело отразило последний свет.

—Я могу поговорить с вашими родственниками? — обернувшись, я обратилась к Реглии, что круглыми глазами таращилась сквозь меня.

—Реглия! Открой дверь сейчас же! — за дверью прозвучал хриплый мужской голос.

Переглянувшись со мной, девушка отворила двери, и в покои вошел граф Фарион на пару со своей женой.

—Кто эта девушка? Реглия? — шагнув нам навстречу, спокойно спросила тётушка Цугерия.

—Меня зовут Вероника Фестия, я.. невеста герцога Беллорда.— чуть погодя представилась я.

Надеюсь, герцог не рассердится за то, что я использую его статус.

—С какой же целью вы пожаловали в столь поздний час? — обронив замечание, графиня подозвала к себе Реглию.

—Я здесь исключительно для поддержки леди Реглии. Её состояние в последнее время беспокоит меня.

—Что это значит? Реглия, что за глупости ты болтаешь? — нервно улыбнувшись, буркнула женщина.

Та же лишь опустила голову, извинившись.

Я прекрасно уловила их настроение и степень их желания выпроводить меня восвояси. Строго говоря, я заявилась без предварительной стратегии.

Даже если они виновны, придётся потрудиться, чтобы добиться их осуждения. Права женщин в этом мире едва ли учитываются. Но преступление против аристократов всегда имеют тяжёлое наказание. За мной самое главное —доказательство.

* Или самосуд?..

Я подошла к госпоже Цугерии и, мимолётно коснувшись её руки, заглянула в ее сознание.

Но кто бы знал, что именно в этот момент моя сила даст сбой.

Сознание заволокло туманом, отрывки чужих воспоминаний переклилась с короткими фразами. Внезапно перед глазами возникла ужасающая картина. Реглия, что лежа на полу, предалась холодному вечному сну.

Едва придя в себя, я сразу же схватила девушку за руку и притянула к себе.

—Г.. Госпожа Ве... — запнулась девчушка, перепугавшись смены моего настроения.

Супруги уставились на меня с недоверием. Граф Фарион было открыл рот, но я лишь увидела как он тряхнул своими усами, глотая воздух. Ведь в этот миг в комнате начался настоящий сумбур.

Напряжение в воздухе стало ощутимым, как натянутая струна. Внезапно тишину нарушил треск, будто кто-то невидимый рвал пространство на части. Столик, стоявший у окна, вдруг закачался, словно под ним бушевала невидимая буря.

Реглия и её опекуны в ужасе смотрели на него, когда ножки стола стали сдаваться под давлением. Сначала он наклонился чуть-чуть, потом, словно приемник мощной энергии, с треском перевернулся, раскрывая свои внутренности — книги, перо и чернильница разлетелись по полу.

Картина, висевшая на стене, дернулась и с тихим свистом полетела вниз, выбивая гвоздь, который сам по себе оставался непоколебимым. Она разбилась на мелкие кусочки, отражая крошечные лучи вечернего света, которые пробились сквозь окна. Взгляды супругов, полные паники и недоумения, метались друг к другу, и только Реглия, охваченная странным чувством, стояла неподвижно, как бы заворожённая.

* Дух её матери, он здесь.

Дух её матери, этот лёгкий призрак, будто стягивал энергию из самого воздуха, и с каждым её движением комната реагировала. Окна распахнулись, впуская ледяное дуновение, и занавески забрались по стенам, как будто им была велена плясать в ритме потусторонней музыки.

— Это всë ты? Ведьма! — закричал худощавый граф, который вдруг стал неуправляемым, метался из стороны в сторону, будто насыщенный вихрем призрачной силы. Ему удалось ухватиться за стул, но от этого стол перевернулся ещё больше, как будто выразив свое неуважение к тому, кто ещё пытался восстановить порядок.

В этот момент воздух стал густым, а время застыло. Реглия, стоя в центре этого хаоса, испытала одновременно страх и чувство призрачной связи. Она почувствовала, что сила её матери не только игриво сметает всё на своём пути, но и призывает её к чему-то более глубокому.

— Мама! — крикнула она, но её слова были подавлены гулом штормовой бури, поднявшейся в комнате.

Графиня Катрин, с трудом различимая, стремительно двигалась к своей дочери, и её светящийся облик излучал неистовство и умиротворение одновременно. В воздухе возникло свечение, и на мгновение Реглия увидела, как её мать проводит по её щеке своей рукой, будто бы обнимает её во всей этой неразберихе.

Казалось, стены начали дышать, и Реглия поняла, что это не простая вспышка, но её мать желает что-то сказать, выразить свои эмоции, которые так долго оставались подавленными; оказаться рядом, даже на грани собственного существования.

Сила духа казалась бесконечной: на ближайшем комоде сдвинулись былины, стеклянный графин вмиг разлетелся, будто под жестоким напором, и капли воды сами собой закружились в воздухе, создавая маленькую феерию. В этот момент Реглия поняла — это не опасность, это всего лишь мольба о понимании и защите, которое она, возможно, потеряла.

—К.. Катри-и-ин!! Нет, это невозможно! Это правда ты? — графиня Фарион свалилась на колени, роняя слезы отчаяния.

—Рия.. — разгромленная комната отдавала эхом присутствия сожалеющей души.

—Что здесь происходит, остановите это, немедленно! — пригрозил возрастной мужчина, швырнув в нашу сторону стул. Но сам же упал ничком, не выдержав воздействия призрака.

* Она блокирует графа, но свою сестру она не трогает. Почему?

— Рия.. Почему ты травишь мою дочь?— произнесла душа, подойдя ближе к графине.

Бонусная глава

В тот момент, когда я был на грани вспышки гнева, она, как истинная дикая лошадь, решилась на рискованное действие — хлестнула меня по лицу. Неудержимая, невероятно смелая! Я был поражён и одновременно восхищён её бешеным духом. Внутри меня кипели эмоции, и я, без раздумий, схватил её за руку, будто цепляясь за заветную ниточку, которая могла спасти нас от неминуемого конфликта.

Но она не хотела слушать. Рука моя крепко держала её, но её попытки вырваться лишь усиливали мой внутренний азарт. Между нами возникал тот самый искренний огонь, который никуда не