Безумные Мечты - Л. Дж. Шэн

Правдивая история. Люди моложе восьмидесяти лет, оставляющие голосовые сообщения, не годились для того, чтобы присоединиться к вежливому обществу. Их нужно было изгонять без права досрочного освобождения. Кто вообще это сделал?

И все же я не был уверен в этой идее.

Я отпил кофе и опустился на табуретку.

— Знаешь... — Вслед за этим раздался хитрый тон моей матери, и, Боже, я уже и забыл, как сильно ее ненавидел. Как сильно ее присутствие рядом заставляло меня ползать. Это был механизм преодоления последствий того, что я полжизни пытался заставить ее обнять меня, сказать доброе слово, принять меня, если не одобрить. — На днях мне позвонил журналист. Кто-то из Tech World...

Я поднял голову от телефона. Это был крупнейший в мире сайт о технологиях, посещаемый в основном инсайдерами индустрии.

— Она сказала, что ты собираешься запустить огромное приложение, и спросила, не соглашусь ли я рассказать о своем сыне-миллиардере. Я ответила, что уважаю твое личное пространство. — Она сделала стратегическую, намеренную паузу. — Однако я не смогу оставаться такой уважительной, если ты откажешься открыть дверь даже для собственной матери.

Я проверил время на своих часах - Apple абсолютное ничтожество из ничтожеств, - и застонал. Ага. Еще не было и 8:30 утра, а меня уже шантажирует женщина, которая меня родила.

Я спрыгнул с табурета и направился к двери. Распахнул ее. Мои родители стояли там же, где я их оставил: мать - в одной из своих хипповых туник с леггинсами и преступным количеством браслетов и цепочек, а отец - в том, что она, мать ее, велела ему надеть. Она контролировала этого человека, держа его в удушающем захвате. Это была еще одна причина, по которой у меня была аллергия на отношения. Мне нравились мои яйца там, где они были, спасибо большое.

— Чего вы хотите? — устало спросил я, потягивая кофе.

— Разве ты не собираешься пригласить нас войти? Не предложишь нам кофе? — Мой отец хмурился.

— Нет, — ровно сказал я. — А теперь ответьте на мой вопрос.

И тут я кое-что заметил. Они держали в руках по собаке - одну из тех невыносимых пород, которые были крошечными, громкими и стоили примерно как роскошный автомобиль. Померанец, кажется. Собачья версия Фарры Фосетт, если хотите. Как только мой взгляд упал на этих двух клыков, я понял. Я просто знал. Внезапно причина, по которой родители разыскивали меня в последние месяцы, наконец-то обрела смысл.

— Нет, — решительно сказал я. — Ни за что. Я не буду этого делать.

К их чести, мои родители даже не пытались отрицать, в чем дело.

— Да ладно тебе, сынок! Нам некому их отдать, — укорял меня отец.

— Это не гребаные аксессуары, пап. Ты не должен их никуда отдавать. Ты должен о них заботиться. — Мой голос повысился, и я ненавидел, что проявляю эмоции. Я никогда не делал этого с ними. В этом не было смысла. — Почему вы решили, что сможете стать владельцами собаки? Вы плохо справлялись со своим единственным сыном.

— Ну вот, опять. — Моя мать хлопнула себя по ляжке, обошла меня и вошла в квартиру. Мой отец последовал ее примеру. Они уложили крошечных собачек и позволили им бродить по моей гостиной без присмотра. Одна из них тут же подбежала к кухонному острову, подняла свою крошечную лапку и помочилась на ножку моего итальянского табурета. Мои зубы сомкнулись, кровь закипела. Я закрыл дверь, заставив себя сделать глубокий вдох.

— Кажется, ты всегда жалуешься на то, как мы с тобой общались, но у тебя все получается также чудесно, не так ли? — Мама налила себе и отцу кофе, без спроса сделав мою квартиру своей. — Хорошая работа, прекрасная квартира на Манхэттене, много друзей. Ты ни в чем не нуждаешься, Райленд, — хмыкнула она, покачав головой.

Я сложил руки на груди, прислонившись к стойке.

— Какая у меня работа? — беззвучно спросил я.

Мои родители обменялись пустыми взглядами. Я впился зубами во внутреннюю часть щеки. Хотя я прекрасно знал, что они никогда не пытались узнать меня поближе, это было шокирующее зрелище.

— Не начинай, — предупредила мама, нацелив на меня чайную ложку.

— Нет, я серьезно. Какая у меня работа?

— Ты изучал бизнес, — осторожно сообщил отец, как будто это каким-то образом свидетельствовало о том, что они принимали участие в моей жизни в последнее десятилетие или раньше. — Ты работаешь в... финансах? — Он беспомощно уставился на меня.

— Да, финансы. — Моя мать кивнула, источая горькую элегантность. — А теперь у тебя еще и приложение.

— Я мужчина по вызову, — соврал я. Ну, наполовину соврал, на самом деле. Может, на четверть. Теперь я был на пенсии.

Моя мать поперхнулась кофе. Отец бросил на меня полный ужаса взгляд. Проклятые собаки вскочили на мой кожаный диван, и, судя по запаху, одна из них как раз собиралась посрать.

— Райленд, — предупредила моя мать, сжимая жемчуг в смертельной хватке.

— Это правда. — Я пожал плечами. Это был первый раз, когда я озвучил свою прежнюю профессию в том виде, в каком она была. Я встречался за деньги. Я крутил романы за деньги. Я трахался за деньги. Я продавал свое тело, свое сердце, свою душу за быстрые деньги. Это была правда. И каждый день, когда я этого не делал, был процессом исцеления. Так что к черту деньги. Или, в данном случае, их отсутствие. — Это чистая правда, мама. Я работал с Роу несколько лет, когда мой эскорт-бизнес только начинал развиваться, но это мое основное занятие. Быть мужской проституткой. Бизнес процветает. Благодаря тебе, я полагаю. — Я жестом показал на свой скульптурный пресс, на свой рост, на свое лицо. — Эту квартиру оплатил один из моих клиентов.

И снова не ложь.

На мгновение воцарилось молчание, прежде чем моя мать взяла себя в руки и села на табуретку ровнее.

— Ну и что? — Она надменно надулась. Моя мать была классически красивой женщиной, но в ней не было того сияния, которое исходило изнутри. Она была похожа на безжизненный симметричный рисунок. — Мужчины не чувствительны к таким вещам. Что с того, что ты занимаешься сексом за деньги? Возможно, ты получаешь от этого удовольствие. Ты прав - ты должен благодарить нас. Не у многих