Все наши цвета - Инма Рубиалес

На несколько секунд в комнате повисает тишина.

– Не стоило приходить, – наконец говорит она и, отвернувшись, продолжает складывать одежду.

Черт.

Саша грустно поджимает губы. У Лии напряжены плечи. Да, она не звала меня сюда. Но я даже не подумал, что она не захочет меня видеть. В груди что-то больно сжимается.

Но я, как обычно, притворяюсь, будто мне все равно.

– Где Линда? – Какого черта это первое, что вырывается из моего рта?

– Мы ее не застали. Наверное, уехала с парнем. – Кенни обходит меня, чтобы зайти в спальню.

– Лия несколько дней побудет у меня, – сообщает Саша. – У нас нет гостевой комнаты, но моя кровать достаточно большая…

– Можешь остаться у меня.

Саша закрывает рот. Но я смотрю только на Лию, которая встречается со мной взглядом. Я сам слышал эту настойчивую нотку в голосе, как будто я умолял. Возможно, остальных Лия и обманула своим спокойствием, но я понимаю, как ей сейчас трудно. Линда была ее лучшей подругой. И мне невыносима мысль о том, что я не смогу быть рядом, когда ей так необходима поддержка.

– Не хочу никого стеснять, – смущенно отвечает Лия.

«Она бы позвонила тебе первому».

«Если бы ты так сильно не пытался настоять на своем, сейчас бы уже ее утешал».

– Бабушка будет не против. – Во рту сухо, как будто я проглотил килограмм песка. Заставляю себя продолжить: – Так будет проще добираться до университета. Мы живем ближе. И у нас есть гостевая комната.

Вообще-то я предпочел бы, чтобы она ночевала со мной, но сейчас не время это озвучивать. Скользнув по мне взглядом, Лия поворачивается к Саше.

– Соглашайся, – торопливо говорит та. – Он прав насчет университета и всего остального. Серьезно. Мы по-прежнему будем видеться в «Дэниелз» каждый день.

Спрятав руки в карманах, я пытаюсь унять беспокойство. Но когда Лия наконец кивает, облегчение накрывает меня с головы до ног.

Ну слава богу.

– Спасибо, – просто говорит она.

– Ты закончила с этим? – указываю на чемодан.

Лия запихивает еще пару вещей. Когда я подхожу, чтобы помочь закрыть его, наши руки случайно соприкасаются. Лия быстро отдергивает ладонь. Схватив чемодан за ручку, ставлю его на пол и решаю, что мне нужно срочно отсюда выйти, пока я не сорвался.

– Подожду тебя в машине.

Я не расслабляюсь, пока лифт не довозит меня вниз. Только у самого выхода я замечаю, что Кенни следует за мной по пятам. Саша, наверное, осталась наверху с Лией.

– Что за херня происходит? – выпаливает он мне в спину. – Зачем тебе понадобилось ее забирать? Чтобы продолжать делать вид, будто она ничего для тебя не значит?

Я молча иду к своей машине, но он встает на пути и упирается рукой мне в грудь.

– Послушай… – говорит он, слегка надавив.

– Я так себя не веду.

– Она только что поссорилась с Линдой, а ты даже не удосужился спросить, как она.

– Это она меня отталкивает.

– Интересно, с чего вдруг? Тебе в итоге написала Саша, потому что сама Лия не решилась. Не знаю, из-за того ли, что случилось сегодня утром, или из-за этого дурацкого соглашения, но она держит дистанцию не по своей воле. Она думает, что ты хочешь именно этого.

Его слова не приносят мне облегчения – напротив. Теперь я точно знаю, что это я во всем виноват.

– Мы в первую очередь друзья, – говорю я и сглатываю ком в горле.

– Ну так веди себя как друг, – строго предупреждает меня Кенни. – Или, клянусь, я лично отвезу ее к Саше.

За спиной слышится шум. Девочки выходят из лифта, и Кенни отпускает меня. Лия выглядит такой хрупкой и маленькой, когда обнимает себя руками. На ее лице я читаю только усталость. Больше ничего. И я не могу не заметить, что она не пролила ни слезинки с тех пор, как я приехал.

– Ты в порядке? – спрашивает ее Саша, когда они подходят к двери.

Лия бросает на меня быстрый взгляд и кивает.

Натянув улыбку, Саша коротко обнимает ее на прощание. Тем временем Кенни продолжает смотреть на меня с выражением «Не просри все».

– Я припарковался прямо у дома, – говорю я Лии, которая прощается с нашими друзьями, прежде чем последовать за мной.

Складываю ее вещи в багажник, пока она садится в машину. Саша с Кенни проезжают мимо нас на фургоне и исчезают за поворотом. Мне становится легче, когда мы с Лией остаемся наедине. Гораздо приятнее, когда на тебя никто не смотрит с осуждением. Но мне все равно не по себе, когда я сажусь за руль и завожу двигатель.

– Включить обогрев?

– Мне нормально, – отвечает она, не глядя на меня.

Больше мы не произносим ни слова за всю дорогу.

Лия по-прежнему обнимает себя руками, а ее взгляд устремлен на улицы города. Мы не включили музыку, так что едем в полной тишине. Интересно, жалеет ли она, что не поехала с Сашей? Лучше не думать об этом, чтобы не мучить себя. С того момента, как мы сели в машину, меня так и подмывает положить руку ей на колено, но я твердо сжимаю коробку переключения передач. Не потому, что хочу, чтобы она чувствовала себя отвергнутой, а потому что боюсь, что она отвергнет меня.

Лии плохо, а я не знаю, как ей помочь.

«Пустота. У тебя в сердце пусто».

Припарковавшись возле моего дома, мы выходим из машины, я беру чемодан и веду ее внутрь. Уже одиннадцатый час, свет не горит, а значит, бабушка, спит. Лия закрывает за нами дверь, и мы молча идем в гостевую комнату.

– Кровать не застелена. Думаю, у бабушки есть чистое постельное белье тут, – говорю я, поставив чемодан у двери. Подхожу к шкафу и начинаю рыться в ящиках. – Тут, наверное, есть и полотенца, если захочешь принять…

– Ты ничего не скажешь?

Я замираю, услышав ее голос. Собрав волю в кулак, поворачиваюсь к ней, но все слова вылетают из головы, как только я вижу ее лицо.

Черт.

– Разве ты не собираешься сказать, что оказался прав и что мне следовало тебе доверять? – Лия изо всех сил пытается не расплакаться. – Давай же, не щади меня. Я знаю, что ты хочешь бросить мне это в лицо.

– Лия, ты дрожишь.

Она опускает взгляд и замирает, заметив, как трясутся руки. И тогда ее глаза наполняются слезами. Убрав полотенца обратно в шкаф, подхожу к ней.

– Это… – Ее голос срывается.

– Все в порядке. – Чтобы ей помочь, один из нас должен сохранять спокойствие. – Сядь на кровать.

Она подчиняется. Расстроенно проводит руками по лицу и волосам. Ноги тоже дрожат. Она откидывает голову назад, как будто ей немедленно нужно оказаться подальше от самой себя, как будто ей не хватает пространства. Лия судорожно пытается сделать вдох, но выходит слишком резко, и она закашливается. Опустившись на пол, накрываю ее колени руками.

– Тише, тише, – повторяю я. – Вдох через нос, выдох через рот. Медленно.

Лия качает головой, с силой вцепившись в матрас.

– Я не… не могу…

– Ты можешь. – Кладу ее ладони себе на грудь. – Дыши со мной. Мы сделаем это вместе.

Пальцы сжимают мою футболку. Я заставляю себя дышать глубже, чтобы легче было уловить ритм. Чувствую, как бешено бьется пульс на ее запястьях. Лия закрывает глаза и повторяет за мной, а по ее щекам катятся слезы. Она медленно делает вдох, и я вижу, как подрагивают приоткрытые губы. Опираюсь локтями о ее колени, чтобы остановить дрожь.

– Медленнее, – шепчу я. – Все будет в порядке. Мы никуда не спешим. Все будет в порядке.

Я знаю, каково это – быть по ту сторону. Когда умерла Кларисса, у меня было такое состояние: мир, казалось, рушился. Я не мог оставаться наедине с собой, поэтому часто ходил на тусовки. Все шло нормально, пока эмоции не накатывали с новой силой. Тогда я оставлял недопитый бокал и выбегал в туалет или на улицу, прижимался к стене, закрывал глаза и заставлял себя дышать, пока демоны не уходили. Всегда в одиночку. Рядом никогда никого не было.

Помню слезы, гнев, беспомощность, чувство удушья. Помню, как я дрожал и всхлипывал, а живот скручивало так, что я едва сдерживал рвоту. Помню, как из ниоткуда обрушивалась тревога, хотя все вроде шло хорошо. Помню,