Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

Как и в предбаннике, вместо одной из стен – панорамные окна с видом на цветущий сад. Дождь уже не бил в окна. Только немного капало с крыши пристройки. Деревья больше не гнулись. Даже солнце ненадолго выглянуло.

Пока все развлекаются где-то там, у нее тут своя вечеринка у бассейна. Не хватает только пина колады. Сначала безалкогольной, а дальше, после разговора с Мирой, как пойдет. Напьется либо от радости, что все получилось. Либо с горя, что ничего не вышло и она ничем не смогла помочь подруге. Но, возможно, Юля слишком драматизирует. И все не так страшно, как она себе надумала.

Юля никогда не считала себя интровертом. Ей нравилось общаться с людьми, быть в центре внимания. Но все же бывало, когда она уставала и ей хотелось побыть одной. В тишине и покое, прямо как сейчас в бассейне с видом на цветущий яблоневый сад. И обычно в самый неподходящий момент. Впереди еще такой важный разговор, но она чувствовала, что заряд ее социальной батарейки уже близок к нулю. Если уже не на нуле. Сегодняшние перебранки Лады с Мирой и Витей, свидетельницей которой пришлось стать, бесконечное тявканье Сырника и громкая музыка окончательно вымотали ее.

Единственным человеком, от которого Юля никогда не уставала, был Максим.

Из бассейна она вернулась, когда кожа на кончиках пальцев окончательно сморщилась от воды, а все ее уже успели потерять. Пока она плавала, баню уже растопили.

Юля зашла в хамам, легла на полку и прикрыла глаза. В темноте и тепле она проигрывала в голове предстоящий разговор с Мирой.

А вдруг ничего не выйдет? Вдруг это изначально глупая идея? И как она его выловит, не вызывая подозрений у Евы? Что самое главное – так, чтобы это не заметила Лада.

И чем больше возникало вопросов в голове, тем сильнее нервничала и тревожилась. Пока она не почувствовала, как рядом с ней кто-то сел и чьи-то сильные руки начали массировать ей плечи и спину.

«Максим», – подумала она, и тут же ей стало спокойно.

Как Юля и думала, самым сложным оказалось выловить Миру, когда он один.

Изначально Юля предполагала, что Ева ни на шаг не будет отходить от своего парня, но потом заметила, что она так ни разу не зашла ни в баню, ни в хамам. Это показалось Юле странным. На закономерный вопрос Ева ответила, что не переносит жару. Юля ей не поверила, решила, что это отговорка, чтобы не говорить при всех про месячные, но не стала дальше донимать ее расспросами.

Но и без Евы Юля никак не могла синхронизироваться с Мирой, чтобы вдвоем зайти в баню подальше от лишних глаз и ушей.

Наконец-то это получилось. Спасибо Сырнику, что отвлек все внимание на себя. Отличный напарник, пусть пока и не знает об этом. В баню к Мире Юля заходила с мыслями, что надо будет потом дать Сырнику собачью вкусняшку, а лучше сразу две.

Сначала сидели молча. Юля прокрутила в голове этот разговор несколько раз, но все равно не знала, как его начать. Когда тишина стала слишком уж невыносимой, она выпалила, смотря куда-то в угол парной:

– У моей подруги нашли опухоль мозга.

– Ей осталась пара месяцев? – Сначала Мире показалось, что Юля шутит, она всегда говорила и творила всякую ерунду, но подобное… чересчур даже для нее.

– Мира, я серьезно! – возмутилась Юля. Она начинала понимать Ладу, что весь день швыряла в него подушками.

– Прости, не удержался… – Теперь он начал чувствовать себя неловко. Кажется, она не шутит и он ее всерьез обидел.

– А еще будущий врач! Можно чуточку эмпатии? – Юля спрыгнула с полки и направилась к стеклянной двери. Уходить насовсем она не собиралась, всего лишь создать драматичный момент, чтобы ему стыдно стало. Если надо, то и слезу пустит, но это уже запрещенный прием.

– Погоди! – окликнул ее Мира, когда ее пальцы коснулись ручки двери. – Эта подруга… это ты?..

– Эта подруга, – Юля повернулась, но так и осталась стоять у двери, держась за ручку, – моя подруга. Не я. Сказали, не смертельно, но она почти ослепла. Ты ведь до сих пор рисуешь?

– Да, но при чем тут это?

– Тогда ты понимаешь, что это значит для художника. Да и просто для человека.

Юля по глазам поняла – попала.

«Точно напьюсь. Обнесу весь их винный погреб», – подумала она.

– Опухоль в области хиазмы?

– Хиазмы-фигазмы, ты же знаешь, что я не разбираюсь в этом. Если сможешь поговорить с отцом, чтобы он ее хотя бы посмотрел, буду твоей должницей до конца жизни. – Юля сложила руки в жесте мольбы.

– Должницей не надо, Ева не поймет.

Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Дверь в парную открылась, и Юля чуть не выпала наружу.

– Что Ева не поймет? – Лада зашла к ним в баню и запрыгнула на верхнюю полку к Мире. Юля была готова ее придушить, умеет же испортить все. – Что вы тут вдвоем замышляете?!

– Угомонись, – шикнула на нее Юля.

– Да вот, думаем, в какой комнате тебя лучше закрыть, чтобы ты больше никому не действовала на нервы, – серьезно ответил Мира.

– Лучше уж воссоединение бывших, – недовольно буркнула она.

– Лада! – в два голоса возмутились Юля и Мира.

Юля взглянула на Миру, тот еле заметно кивнул. Большего ей и не нужно. Значит, да. Значит, поговорит. Значит, все в порядке. И написать даже сможет, потому что она уже его разблокировала.

* * *

Кир быстро понял, что Ладу лучше не злить, хотя, казалось бы, ее может разозлить любая мелочь. Но курить в доме – не мелочь. Максим вышел вместе с ним. Ему кое-что не давало покоя, так что не только в планах Юли были серьезные разговоры.

Они дошли до фонтана и сели на скамейку.

– Надо же, мелкая какая, а всех построила, – усмехнулся Кир, поджигая сигарету и наблюдая за силуэтом Лады в окне. Затянулся и протянул Максу открытую пачку. – Составишь мне компанию?

– Конечно.

Сначала курили молча, а потом разговорились обо всем на свете и ни о чем. Прямо как на свадьбе этой осенью.

– Как там поживает тот препод? К девочке твоей больше не пристает? – вдруг спросил Кир.

– Юля больше не жаловалась, спасибо.

– Вот и чудненько.

– Да, но… – Макс ненадолго замялся, просить о чем-то таком по переписке было в разы проще. – Может, как-то можно привлечь его к ответственности? Если он и правда псих какой, то пострадать может не только Юля. Забудет о ней и