Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

Юля с Максимом решили смухлевать. Не стали вставать ни в какие колонны и вместе влились в поток танцующих.

Юля наконец-то смогла расслабиться и довериться своему партнеру по танцу. Ее вели, и ей не нужно было больше ни о чем думать.

Боковым зрением она замечала, как мелькают другие парочки. Сердце забилось чаще, дыхание сбилось, голова чуть закружилась. Она не понимала почему: это все вальс, близость Максима или потому, что мечта ее последних лет сбылась? А может, все вместе?

Музыка утихла. Прекрасный момент закончился. Максим провернул Юлю под рукой, тут же пригласил ее на новый танец, и они пошли искать, в каком из каре не хватает пары.

Через пару танцев Юля почувствовала вибрацию от пришедшего на телефон сообщения. Захотела тут же выбежать из круга, но ей это показалось неуважением по отношению к партнеру. Пришлось ждать конца танца.

Юля отошла к окну, чтобы никому не мешать, и прочитала сообщение. Чтобы не упасть, схватилась рукой за подоконник.

Октябрина

Августина в реанимации.

Юля

Все так плохо?!

Октябрина

Нет, все в порядке. Операция прошла успешно, мы только что видели врача. Ее сейчас там раздышат после наркоза и вернут в палату. Еще раз спасибо тебе большое.

Юля

Да ладно, не меня надо благодарить.

Она убрала телефон и посмотрела в распахнутое окно на кусты цветущей белой сирени. Вдохнула запах весны и счастья. Жизнь прекрасна. Мир прекрасен. И скоро Августина вновь увидит его во всех красках.

– А что такая красивая и одна? – Максим наконец-то нашел Юлю и положил руку ей на талию. – Барышня, разрешите ангажировать вас на танец, – он протянул ей вторую руку.

– Не разрешаю, – хмыкнула Юля, – давай сбежим.

– Надоело?

– Нет, Августину прооперировали. Все хорошо. Надо отметить.

– Раз такое дело, то у нас тогда два повода: того психа, который тебе гадости писал, арестовали.

– Гурмана? – Юля взяла Максима под руку, и они по стеночке, чтобы не мешать танцующим, стали пробираться к выходу из зала. – Ничего себе, а откуда информация?

– Из надежного источника.

По тону Максима Юля поняла, что расспрашивать дальше бесполезно, он все равно не сдаст своих информаторов.

Ненадолго разошлись, чтобы забрать вещи.

– А я думал, ты переоденешься, – удивился Максим, забирая из рук Юли кофр с одеждой.

– Зачем? Веселье только начинается. Но я переобулась, – она взялась за юбку и приподняла ее, демонстрируя свои кеды, – чтобы удобнее было.

Вещи закинули в машину, и Юля потащила Максима в парк рядом с музеем.

Сначала она хотела нарвать букет сирени, но быстро передумала. Нечего вредить деревьям. Вместо этого вновь попросила Максима пофоткать ее. Он уже начинал догадываться, что бал – лишь повод для фотосессии. Юля долго и придирчиво рассматривала кадры, из сотни ей понравилось от силы штук десять.

– Блин, ветер мне волосы некрасиво раздул, а так бы можно было и на аватарку.

– Перекинь мне, я тебе в фотошопе подправлю.

– Да не, я и сама подмазать могу, думаешь, я на планшете только рисую? – Она вышла из галереи, достала из потайного кармана наушники и воткнула их в телефон.

– Он у тебя бездонный, что ли?

– Да, сейчас слона оттуда достану, – Юля протянула один из наушников Максу, – я тебе задолжала танец.

– А если на нас все смотреть будут?

– Что значит «если»?

– А если мы кому-то помешаем?

– Слишком много «если». Считаю до трех и, если не получу согласие, убегаю навсегда.

– Это шантаж. – Максим взял наушник.

– Это прекрасный способ добиться своего, даже считать не пришлось. – Юля включила музыку и убрала телефон.

Чтобы не мешать случайным прохожим, отошли в сторону и стали вальсировать по небольшому кругу, почти квадрату на четыре шага. Вскоре вальс перешел в топтания на месте, прямо как медленные танцы на школьных дискотеках.

Юле было не важно, что про них думают люди. Главное, чтобы видели влюбленную и чуть безумную парочку. Ведь все влюбленные чуточку безумны. Просто каждый по-своему.

– Поехали в мак, – отстранилась Юля, чувствуя, как у нее урчит в животе.

– Ты уверена, что не хочешь переодеться? – Макс отдал Юле наушник.

– Признавайся, когда тебя успела укусить моя бабуля? – Юля на ходу начала сматывать наушники. – Сначала «барышня», потом это.

– Я серьезно, давай хотя бы полотенце на колени тебе кину, – засмеялся Макс.

– Дурак, блин, – Юля толкнула Максима в плечо.

В машине Юля первым делом посмотрела в зеркало проверить макияж. Не важно, куда ты идешь – на бал, в мак или выкинуть мусор, выглядеть всегда надо если не великолепно, то хотя бы хорошо. Потом зачем-то запрокинула голову и посмотрела вверх.

– Это что, люк в крыше?!

– Да.

– Открой.

– Может, не надо?

– Открой! И музыку сделай погромче.

– У нас будут проблемы. – Максим все же нажал кнопку, и люк начал отъезжать.

– И что? – Юля подождала, пока люк откроется полностью, и высунулась в него. Ветер тут же начал развевать ее волосы. – Зачем люк в крыше, если в него даже нельзя вылезти?!

– Резонно. Я доеду до угла, и залезай обратно.

– Ладно, ладно.

Юля достала телефон и начала снимать себя на фронталку. На углу, как и обещала, залезла обратно и вновь посмотрела в зеркало. Прическа чуть растрепалась.

В маке заняли столик у окна и, пока ждали заказ, смотрели видео и фото, что успели отснять. Юля уже придумывала, как все смонтирует и какую музыку наложит. Ее монолог прервало пришедшее сообщение.

Октябрина

Августина в палате. От наркоза отошла.

Дальше был кружочек. Августина пусть и была вся в трубках и бинтах, но держалась молодцом и даже улыбалась.

Пока Юля печатала ответ, им принесли заказ. Почти не отрываясь от переписки с Октябриной, Юля открыла сырный соус и макнула в него картошку фри. Капля соуса упала ей на колени. Юля наконец оторвалась от телефона.

«А я предупреждал», – говорил взгляд Максима.

– Мне все равно это платье не очень нравилось, я и лучше могу. – Юля попыталась убрать соус, но лишь все размазала. – Придумала! Разошью его все цветами из лент, и ничего видно не будет!

– Я в тебе не сомневаюсь, – улыбнулся Максим и украл у Юли пару ломтиков картошки.

Юля тут же возмутилась, но больше в шутку, и в ответ откусила от его гамбургера.

Даже несмотря на испорченное платье, Юля считала, что этот день останется одним из лучших в ее жизни. И надеялась, что и в жизни Максима тоже.

И пусть все на них смотрят!