После развода с драконом. Начну сначала в 45 - Екатерина Гераскина

Кулон в тонкой, нежной оправе из переплетённых ветвей. Цельный крупный лунный камень. По цене сопоставим с особняком.

— Только самое лучшее — самой лучшей женщине на свете, — добавил я.

Лили снова рассмеялась, оставила лёгкий поцелуй на моей щеке.

— Наденешь? — спросила она тихо.

— С радостью, — я аккуратно достал подвеску и надел ей. Она была в бежевом костюме и кружевной маечке. Камень лёг именно так, как я и рассчитывал — прямо в ложбинку между грудей. Лили снова прищурилась, а я не удержался, провёл пальцами по её нежной коже, очертив кулон. Всё-таки идеально я подобрал длину цепочки.

— Куда пойдём? — спросила она.

— Хочу показать тебе одно место, — ответил я.

Она взяла меня под локоть и игриво взмахнула букетом простых васильков. Я подвёл её к извозчику, помог забраться в карету. Лили устроилась напротив меня, демонстративно положив букет рядом на сиденье, снова хитро прищурившись.

Это означало — место рядом с ней занято.

Я ответил ей такой же улыбкой, давая понять, что разгадал ее маневр. Постучал по перегородке. Возница знал адрес и тронулся.

Но ведь в карете… можно позволить себе чуть больше.

Она сразу поняла по моему лицу, что сейчас будет. Прикусила пухлую алую губку и ждала. Я поманил её пальцем. Лили покачала головой, и я видел, как красным окрасились её скулы.

Я снова рассмеялся, просто не смог удержаться. Потом потянулся к ней, подхватил и пересадил себе на колени. Хорошо, что она была в брючном костюме: если бы в юбке сдержаться было бы куда труднее.

Я зарылся носом в её светлые волосы, вытащил шпильки, и кудри рассыпались по плечам.

— Так гораздо лучше, — прошептал я и поцеловал её за ушком. Затем расстегнул пару пуговиц жакета и положил руки на её округлившийся живот. — Всё… теперь я счастлив.

Лили снова звонко рассмеялась.

— Как там мой сынок?

— Я думал, ты мне об этом расскажешь, — хрипло сказал я. — Дракон говорит, что всё в порядке, — она положила ладони поверх моих.

Я уткнулся лицом ей в шею, вдыхая тонкий, манящий аромат моей истинной.

— Ты урчишь, Аларик? — Лили засмеялась.

— Просто не могу удержаться, — признался я.

Мы сидели так, в тишине, наслаждаясь друг другом.

— Расскажи мне, как у тебя дела, — первой заговорила она.

Я тяжело вздохнул. Говорить не хотелось. Но понимал: нужно.

— Суд ведь уже прошёл? — Лили развернулась ко мне удобнее, чтобы видеть моё лицо, и кончиками пальцев провела по щеке. Я прикрыл глаза и прижался к её руке.

— Да, — наконец сказал я. — Мы с Таэроном обсуждали варианты. Он предложил два решения — публичное и закрытое. Я выбрал то, чтобы не выносить лишний раз этот позорный инцидент, что произошёл в нашей семье.

— Ты правильно сделал, — тихо произнесла Лили.

— Нариману ещё растить сына. Не хотелось бы осложнять ребёнку жизнь слухами о его матери.

— Здесь ты поступил верно. А каково же было наказание?

— Элоизу сослали на рудники на двадцать лет. Нужно сказать, что это почти билет в один конец. Её покушение на тебя, меня, убийство отца — всё это в совокупности и повлекло такой приговор. Для всех же она уедет в дальнее имение по причине плохого здоровья. Ричард Брей отправлен в шахты на тридцать лет, но что-то мне подсказывает — он столько не протянет. Он замешан не только в покушении на меня, но ещё в подрыве авторитета правящего режима. Теперь у императора наконец выдалась возможность взяться за него по-настоящему. Вместе с ним раскрыли целую сеть заговорщиков. Нашли тех магов, которые ставили щиты на мои предприятия, заранее делая в них прорехи — они же потом рушились со временем и калечили моих людей.

— А что с Марией?

— Мария оказалась не такой невинной, как нам всем хотелось думать, — я поцеловал кончики пальцев Ли и снова заговорил. — Один из друзей Брея, работал на Таэрона и украл то зелье, которым меня тогда опоили. Мария с удовольствием воспользовалась ситуацией. Легла под меня. Даже нужда и ее возраст не оправдывает преступления. Но приговор для неё смягчили: из Академии она уже забрала документы. Сейчас находится на домашнем обучении в дальнем поместье, под охраной Таэрона. Когда родит ребёнка, отправится на десять лет в монастырь. С матушкой-настоятельницей я уже говорил — она примет её. Может, там Мария поймёт хоть что-то и изменится. А там посмотрим. Десять лет — срок немалый, он должен повлиять на нее.

— А как Нариман?

— С переменным успехом справляется. Но, знаешь, он молодец. Старается по-настоящему. И, кстати, у него оказался талант к артефакторике. Горжусь им.

— Он пошёл в Академию?

— Нет. Я нашёл ему толкового мастера, артефактора, и отдал одну из комнат под его лабораторию. Теперь он занимается с учителем, а потом собирается сдать экзамены и уже поступить официально, на первый курс. Без протекции рода и денег.

— Молодец, — улыбнулась Лили. — Я рада за него. А дети как?

— Алекса готова удивить тебя, но она просила не рассказывать заранее. Мирей… он тоже молодец, учится, отличный боевой маг. Только вот на личном фронте у него как-то не очень.

— Та девушка, Софи… — Лили задумалась. — Она мне понравилась. Хорошая, умная девочка.

— Да, — я кивнул. — Но нужно проверить её на истинность.

— Сложный вопрос, — Лили вздохнула. — Он должен сам решиться на это.

Я взял её лицо в ладони. Она улыбнулась уголками губ, а потом оставила на моих губах едва заметный поцелуй. Было приятно. Но — чертовски мало. Мне хотелось большего. Но я сдерживался.

— Скоро моё обучение подойдёт к концу, — проговорила она.

— Только не говори, что твой мастер сделал тебе предложение остаться в этой империи.

— Сделал, — у меня сердце оборвалось. — Но при этом сказал, что ты очень сильно просил его так не поступать. Даже подкупал.

Я стал серьёзен.

Это был тот самый момент, которого я боялся больше всего: что она захочет остаться здесь, в чужой империи.

Я любил её так сильно, что был готов и сам перебраться сюда, жить на два дома, отпустить её… сделать ради неё всё, что