В пламени дракона - Элла Соловьева

class="p1">Роберт спросил её, сможет ли она заставить себя жечь людей. Ведь в этот раз придётся жечь не только орудия и шатры, теперь придётся палить всё, включая людей.

Элейн и сама уже давно размышляла над этим. Ей была противна мысль о том, что ей придётся это делать. Она ненавидела жестокость. Её душа просила мира и цветов, а не пепелищ и трупов. И она искала оправдания тому, что ей предстоит, в своей израненной душе. И даже находила. Это был вопрос выживания, если она этого не сделает, их просто уничтожат. Это война, и тут или ты или тебя. К тому же ненависть к Мортону, могла заставить её пойти на жестокий поступок. Она так отчаянно жаждала поквитаться с ним. Но с ним, и только с ним. А теперь придётся убить тысячи других. Она понимала, что эти другие идут убить её и Роберта, и всех тех, кто дорог ей. Но несмотря на всё это, её душа отчаянно протестовала, и в этот раз она понимала, что идёт наперекор своей совести. Скажи ей кто-нибудь год назад, что она согласится на такое, она бы рассмеялась в лицо. Но теперь, она знала, что ей придётся пойти на это, и она сделает, как бы не хотелось ей этого избежать.

И когда Роберт спросил её об этом, она, немного помедлив, сказала, что готова.

Зачем Роберт задал ей этот вопрос, он и сам не понимал. Он и так знал ответ. Она была любящей и доброй по натуре, и её характер был мягок и миролюбив, она была великодушна и предана. Она любила людей и испытывала искреннее сострадание к их бедам. Но подобно дракону, она была способна на всё, на любую жестокость, чтобы уберечь то, что ей дорого. Она готова сжечь любого, кто вновь попробует уничтожить её маленький, счастливый мирок. Она не пощадит того, кто будет угрожать ей.

Элейн знала, что сделает это, но ей очень хотелось, чтобы кто-то утвердил её в этом решении. Кто-то очень мудрый и праведный. В чьей искренней бескорыстности она не может сомневаться. И на следующее утро она полетела к Лигару.

Когда она слезла с дракона, приземлившись у хижины старика, он плёл маленькую корзинку из лозы, сидя на пороге своей лачуги. Он посмотрел на неё так, как будто бы давно ждал, и улыбнувшись сказал:

- Тебе нет покоя? Ты противишься своей судьбе?

Она села рядом с ним, и ответила:

- Лигар, я знаю, что убивать людей это очень, очень, очень плохо. Ничего не может быть хуже этого. И я не хочу, совсем не хочу. Есть ли какой выход, чтобы мне не поссорится с самой собой?

Старик снова посмотрел на неё:

Успокой свою мечущуюся душу тем, что потом ты построишь лучший Мир, на пепелище сожжённого. Войнам не будет конца, пока кто-то не остановит их. Кто-то добрый и сострадательный. В этом твоя судьба. Отринь свои сомнения. Боги не подарили бы тебе драконов, если бы ты была готова с лёгкостью использовать их. Такая сила даётся лишь тем, кто сумеет ей правильно распорядиться. Я в это верю. И я верю в послание Древних Богов. Они предрекли тебе пламенем вернуть этот мир на праведный путь. Так исполни то, что тебе предначертано свыше.

Потом, он немного помолчав, продолжил:

- Ты не спасёшь стадо своих овец, пока не перебьёшь волков, что мечтают их сожрать.

Она опустила глаза и молчала. Чтобы старик не думал о ней, она не видела себя спасителем и миссией. Но всё же ей стало легче. И когда она собралась улетать, и уже залезла на дракона, провожая её, он вдруг повторил ей слова, покидающего этот мир, Рэда Хемсворда, повторил точь-в-точь:

- Такая сила не могла быть дарована тебе просто так. Не бойся использовать её, когда час настанет…. Клинок ржавеет в ножнах.

Обескураженная его словами, она улетела. Она неспешно парила на спине Беллатрикса, и думала над тем, что говорил ей Лигар. Она получила, что хотела. Он приободрил её, и можно сказать, благословил на предстоящую битву. Но его последние слова…… Как он мог в точности знать, что сказал ей старый Граф? Может это всего лишь совпадение? Скорее всего да, так и есть. Но когда, вечером того же дня, она осталась с мужем наедине, в их покоях, она рассказала, ему об этом.

- Как он мог передать слово в слово то, что сказал твой отец? Лигар, конечно, мудрец, но он не провидец – размышляла она

Роберт пожал плечами и лукаво улыбнувшись, произнес:

- Может твой Лигар нечто большее, чем ты думаешь?

Она, скидывая с себя одежду, и оставшись в одной длинной рубашке, сказала:

- Странно всё это. Он как будто всегда знает, за чем я прилетаю к нему.

Но Роберт уже не думал об этом. Близость её тела и её запах, неизменно будили в нём непреодолимое желание обладать ею.

И он притянул её к себе, нежно обхватив за талию, и начал целовать её шею, и прошептал:

- Может он знает тебя лучше, чем ты сама?

И он увлёк её на кровать, а его крепкие сильные руки жадно скользили по её телу, разжигая в них обоих пламя желания. И она тоже больше уже не могла о чём-то думать. Его прикосновения и губы, его вожделение, сводили её с ума. И она отдалась, захватившей её, страсти, в его жарких объятиях.

Неотвратимо приближающаяся война, а с ней и скорое расставание, и страх потерять друг друга, оголила нерв и обострила их, и без того сильные чувства, до предела.

Это была их последняя ночь перед битвой.

война

ГЛАВА 38

ВОЙНА

На следующее утро, в их покои постучали. Роберт встал и замотав плед на бёдрах, открыл дверь и забрал у слуги письмо. Мортон скоро выдвигает свою армию из Красного крестца.. Роберт взглянул на ещё нежившуюся в постели жену. Она казалась ему такой хрупкой и такой красивой и нежной, в этот момент. Он так хотел бы продлить этот миг подольше. И ему так не хотелось, чтобы она участвовала во всём этом. Но час настал, и он тихо сказал ей:

- Пора милая. Время пришло.

Она села на кровати, и тревожно