Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

– А тому и радуюсь, дочь. Вспомнил же. Знаешь… Последний год он совсем уж дитём был. Ты уж прости, милая, что я так об отце. Ты то всё в работе была… А с твоим отъездом вообще хуже младенца стал… Говорить разучился. Ну, писала я тебе. А пару-тройку недель назад будто вспять всё пошло. Да так резко… Меня вот вспомнил. Да не глазами причём, а сердцем, что ли… Я уж в морщинах вся, а он во мне ту самую девочку увидел, когда мы ещё женаты не были… Ухаживать пытался. И смешно, что он сам себя подростком мнит; и сердце заново рвётся… И от любви к нему – будто заново то время проживаю, и от боли. Только путает всё. То он малыш, то уже теви. То вдруг вспомнит что-то давнее и будто в том моменте и живёт. Но вспоминает же!.. Тому и радуюсь, Ари, что приступов этих злобных уж много лет как не было. А сейчас будто назад часы откручиваются. И пусть себе злится! Знаешь, будто характер обратно возвращается. Софус-то – он всегда был с принципами… Это он на людях себя сдерживал, а я, жена его, будто не знаю, какой он упрямый.

– Мам… – замерла я. – Три недели, говоришь, как ему лучше стало?.. Может, и впрямь тохунга права была…

– Ты о чём, милая?

– Неважно. Мам, я заберу его скоро. В Дэврети. Не спрашивай. Боюсь, словами это нельзя объяснить. Просто поверь – там ему будет лучше.

– Как скажешь, милая, – только кивнула матушка. – Да хуже уже и не будет. Так ты снова уедешь?

– И ты тоже поедешь со мной, – я вдруг взяла на себя обязанности главы семьи. И сказала это так беспрекословно, будто во мне снова заговорила та самая атаранги-мана. – И… мам. У нас гости.

– Боги милостивые, я ведь даже не спросила, что это за мужчина… Очень мило со стороны этого дикаря, что он проводил тебя от корабля до дома. Правда, это пообещал сделать Николас… Ему, наверное, следует предложить чаю? Боги, какой позор, что одному из тех воинов пришлось увидеть такое… Они ведь почётные гости его величества, мне Ник рассказал. Я даже не представляла, до чего они огромные, и даже слова не смогла выдавить, до того всё быстро произошло… Пожалуй, мне стоит перед ним извиниться за отца. Ты ведь представишь нас? Как этого мужчину зовут? Кстати, действительно, почему твои волосы в таком беспорядке? И что это за странные украшения?..

– Мам, – взяла я её за руки. – Я вас обязательно познакомлю. Только всё немного сложнее, чем ты думаешь… Это не совсем обычный воин.

Что бы ни пережила она утром, а в гостиную мама спустилась с расправленными плечами и лёгкой приветливой улыбкой. Правда, вымученной донельзя, уж я то видела. Я нервно теребила браслеты, и даже Чёрный Вепрь, гроза всех островов, слегка заробел, как мне показалось. Но, в отличие от меня, тянуть не стал.

И с шумом грохнулся перед усталой бледной женщиной на колени. Мама испуганно подалась назад, я придержала её за локоть.

– Цинтия, – шёпотом подсказала я Риду.

– Ага. Второй матерью мне будешь, Цинтия? О, ты, что родила мою арохайну? – серьёзно прорычал Чёрный Вепрь.

У мамы округлились глаза.

– Ари, что это значит? – тихо спросила она, с удивлением рассматривая дэвра. Я глубоко вздохнула.

– Что это мой мужчина, мама, – твёрдо ответила я. – Ты просила вас познакомить. Это кайарахи Риедарс Чёрный Вепрь, правитель островов Дэврети. А я его арохайна ана. Моё сердце принадлежит ему.

– А моё сердце – ей, моей атаранги-мане, – подтвердил Рид. – Так что, возьмёшь меня в сыновья, уважаемая Цинтия?

– Боги милостивые… – еле выдавила матушка. – Ари, это что, шутка?..

– Нет, мам. Рид просит у тебя моей руки. Хотя душой и телом, перед духами стихий и его предков, я и так…

– Она и так моя жена, – прорычал Рид. – Венуа, мать-земля, нас благословила. Агна Дождавшаяся, моя матушка, тоже. Благослови и ты, Цинтия Терпеливая, мать моей аурем.

Мама окончательно растерялась, дрогнула, и я поспешила усадить её в кресло.

– Мам, ответь, прошу тебя, – прошептала я, тоже присев у её ног и ловя её взгляд, который она упорно отводила. – Я знаю, это очень неожиданно и не совсем уместно в текущей ситуации… Но пока отец болен, подходящего случая никогда не будет. А это ему поможет… Не спрашивай, как. Я сама этого не до конца понимаю, просто верю одной шаманке…

– Это… действительно не совсем уместно, – ровным голосом произнесла она, глядя в сторону. – Аурелия, видят боги, я как никто другой желаю тебе семейного счастья. Даже когда ты разорвала помолвку и решила идти по стопам Софуса, я всё надеялась… Но… но…

– Но не с дикарём же, да? – закончила я за неё.

– Боги, и когда ты стала такой прямолинейной? Господин Риедарс, извините, я вовсе не это… Но да, простите, это дикость какая-то! И, в любом случае, это должен решать Софус. Что моё-то слово значит?.. Будут боги милостивы – может, он и вернётся…

– Нет, мам. Ты сама. Тебе решать. Так уж заведено у дэвров. Ну же… Просто слушай сердцем, а не разумом. Вот как ты сама сегодня говорила: что и отец тебя вспомнил сердцем, а не глазами…

У мамы болезненно дёрнулся уголок рта, но она всё же посмотрела на меня. Растерянно, обеспокоенно. И тихо спросила:

– Ты действительно его любишь, дочка?

– Больше жизни, мам, – прошептала я.

– А вы… Простите, я даже не знаю, как правильно к вам обращаться. Господин Риедарс, а вы… вы любите мою дочь?

– Попросит – сердце из груди вырву и положу к ногам, – рыкнул Рид. И я знала – это не просто оборот речи. Даже матушка вздрогнула от такой откровенности.

Она замолчала ненадолго, осмысливая.

– Сын, говорите, – робко протянула она руку кайарахи. – Что ж… Только теперь у вас и второй отец будет, помимо второй матери. Тот, что чуть вас не убил. Нужна вам такая семья?

– В нём дух воина, – довольно прорычал Рид, поднырнув головой под руку.