Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

Не отрываясь от ее лица, я стучу по рулю, намекая, что на сегодняшний день это наш транспорт.

– Ты где его взял? – Она убирает телефон в задний карман и допивает содержимое из стакана. – Украл на складе шикарных мотоциклов? Зачем он тебе нужен? – порция вопросов вылетает из ее рта, и мои губы снова изгибаются в привычной ухмылке. Все-таки мне удалось ее ввести в это странное состояние, которое пока что не поддается объяснению.

– А ты не понимаешь?

– Не совсем, точнее, совсем не понимаю… Ты перегрелся на солнышке? – уточняет она, склонив голову набок. – Или решил удариться в мотоспорт?

– Ладно, потом поймешь, – облизнув губу, произношу я и пододвигаюсь немного вперед, предлагая ей занять место позади меня. – Садись.

Не знаю, игра это или она на самом деле не понимает, но кричать о том, что я делаю все это только ради нее и ее эмоций, – не буду.

– Я… впечатлена, – произносит она, качая головой. – Так ты, оказывается, умеешь ездить на байке? И все это время молчал об этом?

Я делаю вид, будто сильно озадачен ее вопросом, печально морщу брови и, стараясь выглядеть предельно серьезно, отвечаю:

– Нет, Скай. Я пришел сюда пешком, увидел стоящий байк и решил посидеть на нем.

– Какой у тебя тупой юмор, Каттанео, – выдыхает она, закатывая глаза то ли от раздражения, то ли от того, что на самом деле оценила идиотскую шутку.

– Можем заострить его.

Достав из кофра11 красно-черный шлем, я протягиваю его Скай, и она, взяв его в руки, снова бросает взгляд на байк, на мгновение затаив дыхание. На ее губах появляется подозрительная, почти лукавая улыбка.

– Что-то не так? – спрашиваю я, чуть сузив брови, наблюдая за ее реакцией.

Она молчит, а потом медленно кивает:

– Да. Все это выглядит… слишком красиво.

– Ты сейчас обо мне? – Я указываю на себя пальцем, хотя прекрасно улавливаю намек.

– Не надейся, Каттанео, – она цокает языком, глядя в сторону, будто тем самым отрицает даже малую вероятность моих домыслов. – И давно ты…

– Смотря что для тебя значит «давно». По ощущениям – всю жизнь, а если смотреть по календарю – чуть больше недели.

– Ты меня удивил…

– Скай, – выдыхаю я, решив сменить тему, чтобы увести разговор в другое русло. Достаю из кофра пакет, который заранее подготовил и привез с собой, и вручаю ей.

Она хмурится, недоверчиво берет его, скользит по нему цепким взглядом, а потом осторожно заглядывает внутрь. Через мгновение ее пальцы извлекают на свет тонкую веревочку – белое бикини, невесомое и весьма провокационное.

– Это еще что такое, Теодор? – бросает она почти в ужасе, будто это не просто купальник, а что-то, требующее государственной охраны.

– Купальник, – отвечаю самым невозмутимым тоном. – Мы ведь едем учиться плавать.

Она смотрит то на меня, то на бикини с таким выражением лица, словно я предложил ей выйти в центр города в одном полотенце. Хотя, уверен, она бы вышла.

– Я, – начинает она, обводя себя жестом, – вот это, – указывает пальцем на невесомую ткань, – ни за что не надену.

Надо ли говорить, что такая реакция была ожидаемой? Мне просто хотелось немного раскачать ее непоколебимость. Удалось. Поэтому теперь я, усмехнувшись на ее слова, тянусь за вторым пакетом.

– Я знал, что ты так скажешь, поэтому приготовил запасной вариант, – улыбаясь чуть шире, протягиваю ей еще один пакет. – Я выбирал его с любовью, смотря на твои фотографии и вспоминая, как ты выглядишь без одежды.

Она готова вновь фыркнуть, но губы предательски изгибаются в полуулыбке.

– Придурок.

– Я знаю, что нравлюсь тебе, Скай, – отвечаю я, надевая на голову шлем. – Садись.

Скарлетт на секунду мешкается, потом слегка устало закатывает глаза, помещает пустой стаканчик в пакет и убирает его в кофр. Она надевает шлем и, опираясь ладонями о мои плечи, аккуратно перекидывает ногу через байк, устраиваясь позади меня.

Я ощущаю слишком тесную близость: грудь скользит по моей спине, а руки оказываются не на животе или штатных держателях, а куда ниже, совсем не там, где я ожидал.

– Ты не могла бы… сместить руки? – осторожно прошу я, поймав себя на том, что едва сдерживаю нервный смешок. Ее прикосновения слишком агрессивно действуют на помутнение моего мозга. – Немного неудобно. Ты ведь не хочешь, чтобы мы улетели в кювет, так и не приехав в пункт назначения?

Она послушно выполняет мою просьбу, смещая руки чуть выше, но ненадолго. Ее пальцы скользят по моему животу, под футболкой, потом спускаются обратно, но уже не просто легко опускаются на бедра, а прям… сминают меня через ткань джинсов.

– Так нормально? – интересуется она, чуть повысив тональность своего голоса.

– Ага, – отвечаю я, тяжело вздыхая.

Кажется, что эта поездка подарит сильные впечатления не только Скарлетт Скай, но и мне запомнится на очень долгое время . Желанным острием под кожей, драгоценным шрамом, который не зарастет.

Я резко выкручиваю ручку газа. Мотоцикл вздрагивает под нами – надеюсь, эта встряска заставит ее сменить положение рук и выбрать место поудобнее для моего возбужденного состояния… Но нет. Она остается прежней.

Тогда я тоже решаю сделать ход, чтобы не одному мне было чересчур комфортно. Опускаю руку на тыльную сторону ее ладони и почти отдираю ее от паха. Пальцы переплетаются, и она удивительно покорно позволяет этому случиться, пока я нежно, почти невесомо поглаживаю большим пальцем ее кожу, прежде чем сместить ее на мой живот.

В этот момент – клянусь – я слышу, как ее грудная клетка конвульсивно содрогается навстречу моему дыханию.

Она… смеется? Или падает в бездну безумия? Может быть, это даже не смех, а нервный тик, как у настоящих сумасшедших… Или приступ эпилепсии? Я обязательно спрошу потом. Обязательно.

Путь заканчивается. Я глушу мотоцикл и, поставив ногу на асфальт, поднимаю вверх подбородочную часть модулярного шлема. Я напряженно наблюдаю, как Скарлетт медленно соскальзывает с байка. Ее ноги опускаются на землю.

Скай снимает шлем, позволяя медным волнам упасть на ее плечи, они ловят уходящие солнечные лучи и разбрасывают их искрами вокруг. Она наконец-то обращает на меня свой взгляд.

Ее взгляд…

В нем есть что-то невозможное, такое, от чего я предполагаю, что следующая ее реплика будет содержать в себе исключительно слова о том, какой я бездарный. Что мне нет места в деле, которое является ее страстью… Но она молчит.

– Скажи хоть что-нибудь… – вылетает из меня почти шепотом.

Но Скарлетт выбирает действие. Внезапное, горячее, необратимое.

Прежде чем я успеваю это осознать, она резко сокращает расстояние между нами.

Ее