Жестокий муж - Арина Вильде

— Куда она делась?

— Мы выясняем. Это именно она позвала на помощь, орала как резаная, и в суматохе исчезла.

— Выясняйте быстрее, — резко отвечаю. — Пока ничего не предпринимать, ясно? Не хочу поднимать шум, пока не узнаю, что происходит.

Демид кивает, но я чувствую, как едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться. Каримов умеет играть грязно, но Ева определенно точно действовала сама.

— Всё, иди, — коротко бросаю я, хватая телефон, чтобы связаться с одним из информаторов. Но не успеваю сделать и шага.

На полпути к конференц-залу происходит то, чего я не ожидал.

Двери здания распахиваются с такой силой, что звук эхом отдаётся по всему этажу. Через мгновение коридор заполняется людьми в чёрной форме, в балаклавах, с автоматами. Холодный голос отдаёт команды.

— Всем лечь на пол! Лицом вниз! Не двигаться!

Секунды кажутся вечностью. В воздухе — смесь напряжения и грохота ботинок по мраморному полу. Я слышу, как кто-то из сотрудников вскрикивает, а затем наступает оглушающая тишина, нарушаемая только глухими ударами.

Один из бойцов направляется ко мне, не спрашивая ничего, сковывает мои руки за спиной жёсткими наручниками. Смотрю прямо перед собой, не позволяя себе выдать ни страха, ни злости.

— Захар Белецкий, — звучит голос следователя. — Вы обвиняетесь в создании и управлении преступной группировкой, в отмывании денег и уклонении от налогов в особо крупном размере.

— Серьёзно? — усмехаюсь, но внутри всё бурлит. — Так быстро?

Он не отвечает, да это и неважно. Меня грубо толкают, ведут к выходу. Охранники компании неподвижно лежат на полу, никто не пытается вмешаться.

Проходя мимо зеркальной стены холла, ловлю своё отражение: холодный взгляд, сжатые губы, костюм слегка помят. Каримов явно приложил руку к этому цирку, но это не конец. Моё дело — не просто выстоять, но и разобраться с каждым, кто осмелился посягнуть на меня и мою свободу.

Меня вытаскивают на улицу. Журналисты, камеры, вспышки. Всё, как по телеку. Открытая демонстрация силы и побольше шума, чтобы в каждой сраной дыре обсуждали преступника Белецкого, которого нужно обязательно наказать по закону.

Глава 54

Захар

Первым, кого я ожидал увидеть после допроса, был мой адвокат. Но когда дверь комнаты для свиданий открывается, и я вхожу внутрь, вижу за столом Каримова.

Этот ублюдок вальяжно сидит на стуле, на губах — самодовольная ухмылка. Его костюм безупречен, по всему помещению разнесся запах его одеколона. Он выглядит так, будто пришёл не ко мне в тюрьму, а на важную сделку, где он — явный победитель.

— Ну здравствуй, Захар, — протягивает он с издевкой. — Как оно, а? Не слишком уныло тут?

Я усмехаюсь, опускаясь на стул, и закидываю ногу на ногу. Мой расслабленный вид — лучший способ вывести его из себя. Пусть думает, что я ни черта не переживаю.

— Аслан, какая честь. Сам явился навестить. У тебя, наверное, что-то очень важное, раз решил свой драгоценный зад притащить сюда.

Его глаза чуть сощуриваются, но улыбка не сползает с лица. Ещё бы. Он явно наслаждается моментом.

— Да как-то скучно вдруг стало, Билецкий, — говорит он с напускным безразличием . — Правда, скука эта быстро проходит, стоит мне представить тебя здесь. За решеткой. Вот видишь как бывает: стоит обидеть уважаемого человека и карма не заставит себя ждать.

— Карма? Ты уверен? — поднимаю бровь, лениво проводя пальцем по краю стола. — Я, в отличие от тебя, парень привыкший ко всему. Здесь спокойно, есть время подумать. Я внезапно понял, что давно хотел отпуск. Спасибо, что устроил его мне.

Каримов на секунду замолкает, будто пытается определить, шучу я или всерьез. Затем громко смеётся, хлопая ладонью по столу.

— Отпуск? Забавно. Но мы оба знаем, что этот отпуск будет долгим, Билецкий. Не думай, что твоя наглость или связи вытащат тебя оттуда.

— Если это всё, что ты хотел мне сказать, — я делаю вид, что подавляю зевок, — то, честно говоря, зря старался. Уныло, Каримов. Ожидал от тебя большего.

Его взгляд темнеет, и я понимаю, что задел его. Отлично.

На самом деле мне хочется размазать этого подонка по стенке. Врезать несколько раз и закончить то, что не смог в номере отеля.

У меня все еще перед глазами мельтешит картинка, где он сверху на Юле. Трогает ее за грудь своими грязными руками, оставляя синяки.

Приходится с силой сжать кулаки, гнев контролировать не так просто.

— А знаешь, что самое интересное? — он подаётся вперёд, его голос становится тише, почти шипящим. — Я ведь думал сначала просто прикончить тебя. Знаешь, чтобы всё закончилось быстро, как с остальными. Но потом решил: зачем? Гораздо веселее наблюдать, как ты тонешь в болоте. Видеть, как твоя репутация разрушается, как ты превращаешься в жалкого зеке, с которым потом ни один уважающий себя человек рядом срать не сядет, не то что начнет дела вести. Это, поверь, доставляет гораздо больше удовольствия. Кстати, как там твоя куколка? Слышал, что с ней произошел несчастный случай.

— Дела моей бывшей жены тебя не касаются, — намеренно делаю ударение на том, что она бывшая. Даже если я окажусь за решеткой, я должен защитить ее и дочь от этого придурка. — Не думаешь, что это слишком низко — втягивать в мужские разборки женщину? Никаких принципов, Каримов, — качаю головой, усмехаясь. — Так ведет себя только подворотная шваль.

Каримов усмехается, его глаза вспыхивают презрением. Он откидывается на спинку стула, сцепив пальцы на груди.

— Принципы? — он хмыкает, словно я сказал что-то невероятно глупое. — Белецкий, ты забавный. Мы с тобой оба знаем, что в нашем мире принципы — это сказка для наивных идиотов. Женщины, дети, бизнес — всё это разменные монеты. Удобно, когда они на доске, и чертовски мешает, когда ты теряешь над ними контроль.

— Говори по делу, — резко перебиваю его, чувствуя, как внутри всё закипает. — Если пришёл сюда воздух сотрясать, то время потратил зря.

— Да ладно, Захар, не делай вид, что тебе не интересно, что ждет тебя и твою бывшую жену. — Каримов снова подаётся вперёд, его голос становится тише, почти интимным,