Калабрийский Король - Иса Белль

Мой девятый день рождения. Берег. И сделка.

Сердце болезненно заныло, когда я моргнула, сгоняя тонкую пелену слёз, и стала снова видеть перед собой его – те самые карие глаза, блестящие на солнце кудряшки и родинки на шее.

Мальчик, когда-то забравший моё одиночество, всё это время был моим мужем.

Невозможно. Немыслимо!

– Я думал больше никогда не увижу тебя.

Все эти года он… искал меня?

– Приходил на пляж в надежде, что ты тоже будешь там и у меня появится шанс заговорить с тобой хотя бы ещё разок.

Не поговорить. Поругаться. Я отчётлива помнила своё желание вернуть его обратно в море, только бы он замолчал.

– Но я даже имени твоего не знал.

И я твоего.

– Папа не понимал, зачем нам было устраивать грандиозные шоу на каждый существующий праздник, но делал это, потому что видел, как сильно я хотел этого. Он думал, что я желал внимания. А всё в чём я на самом деле нуждался – это ты.

– Как часто ты приходил на пляж?

– Я не очень романтичен, – Сантьяго пожал плечами. – Всего лишь год.

– Год?!

– Это малость, Амелия.

Но так было только для него.

Несмотря на то, что это место было в десяти минутах от его дома, никто бы кроме него, никогда бы не стал делать этого для меня. Сколько времени он просидел там, ожидая меня?

– Приходил после школы, сбегал на обеде… После стал появляться там лишь в твой день рождения, надеясь, что всё повторится и ты окажешься там.

Тоска показалась в глазах Сантьяго, будто он вспоминал каждый раз, когда был уверен, что встретит меня, но снова и снова уходил оттуда один.

– Я был так безответно влюблён в свою девочку с берега, – признался он. – И с каждым годом моя тяга к тебе становилась всё сильнее, а боль в груди разрасталась при мысли, что ничего не выйдет, пока… я не увидел тебя.

Где это было? Почему я не заметила его?

– Мы с папой редко смотрели телевизор. Это случалось только когда Джулия оставалась у нас дома и мы смотрели фильмы вместе с ней. В точности, как в тот день. Когда экран вспыхнул, первое что я увидел, была ты.

Новости?

– Ты повзрослела. Но я узнал твои глаза, – прошептал он. – Золото и песок перемешались в них. Тот день стал лучшим за всю мою жизнь, потому что я, наконец, нашёл тебя.

Глаза Сантьяго вспыхнули его чувствами ко мне.

– До того момента я не думал, что можно стать ещё красивее, но у тебя это вышло, – он покачал головой, всё ещё не веря. – Ты ругалась с репортёрами, кидалась на них и пыталась ударить одного из них своей книгой, заставляя перестать снимать тебя. А я желал, чтобы они не поддавались тебе и продолжали делать это, потому что это значило, что у меня было ещё пару мгновений, чтобы насладиться тобой.

Я была такой только один раз. После отец отнял у меня Оди и я вернулась к полному послушанию ему.

Тогда мне было пятнадцать. Но Сантьяго ворвался в мою жизнь за несколько недель до моего двадцать первого дня рождения. Шесть лет… Он следил за мной?

– Ты больше не любишь меня? – неуверенно спросил Сантьяго. – Теперь я не похож на глисту. Посмотри на эти мускулы, – он стянул с себя пиджак и чёрные татуировки, говорящие о его любви ко мне, стали просвечиваться через тонкую ткань молочной рубашки. – Они нравятся тебе.

Испуганная улыбка заиграла на его лице, будто он пытался шутить сквозь переживания, накатившие на него.

Но я больше не могла позволить ему и секунды думать о том, что я могла не любить его. Как он думал это вообще было возможно, если я безусловно принадлежала ему, начиная с того дня тринадцать лет назад?

Я сорвалась со своего места, уничтожила сантиметры между нами и повисла на его шее, прижимаясь своими губами к его. Книга всё ещё находилась в моих руках и я случайно ударила ею по затылку мужчины, когда обняла его со всей своей имеющейся силы. Сантьяго приподнял меня, удерживая за спину, пока я целовала его застывшую улыбку.

– Ты сумасшедший, Idiota [с итал. Идиот].

– Я готов быть кем угодно, – прошептал он, начав отвечать на мои быстрые и неряшливые поцелуи. – Только будь со мной.

Всегда буду.

Он не услышал мой ответ, но почувствовал его.

Я должна была догадаться, что он был тем мальчиком с берега: наша разница в возрасте в один день, его глаза, и то, как она называл меня.

Zorra – девочка, что спасла его.

– Тогда я был похож на сморщенную глисту. Но теперь твой выбор очевиден мне, – самоуверенно произнёс он.

Я начала смеяться, стараясь продолжать целовать его, но Сантьяго закружил нас. Моё платье развевалось на ветру, волосы стали лезть в лицо, а я прижалась к мужу ещё сильнее, чтобы ни при каких обстоятельствах не оторваться от него.

– Неправда.

Сантьяго улыбался. Его губы игрались с моими, а пальцы с верёвками корсета.

Развяжи же их.

Мы утопали друг в друге так, как я никогда не мечтала.

– Ты лжешь, – прикусив мою нижнюю губу, догадался он.

– Нет, – я начала смеяться сильнее и из-за этого поспевать за поцелуями Сантьяго стало намного труднее. – Ты был больше похож на амёбу.

Мужчина остановился и мои ноги перестали висеть в воздухе, снова столкнувшись с землёй.

Чёрт… Наверное, это было слишком.

Я не умела шутить. А любовь была переживанием о чужих чувствах. Мне не хотелось обидеть Сантьяго, потому что я знала – он меньше всех заслуживал этого.

Но его руки всё ещё находились на моей спине, не позволяя мне отойти от него ни на шаг.

– А ты всегда была красива, – шепотом произнёс он.

Сантьяго отпустил верёвки и стал медленно вести костяшками своих пальцев по моей разгоряченной им и солнцем коже, проходясь по лопаткам, ключице и, наконец, доходя до челюсти.

Я твой в дни, когда ты хочешь этого и нет. Всегда твой.

Теперь я понимала о чём он говорил.

Всё это время…

Мы молча смотрели в глаза друг друга, свыкаясь с этой мыслью.

– Это не я должна была давать тебе шанс, Сантьяго, а ты мне.

– Ты стоишь тысячи попыток завоевания до моего последнего дня здесь, Zorra.

Я переместила свои руки с его шеи в мягкие кудряшки и легонько сжала их. Сантьяго улыбнулся, на секунду прикрыв глаза. Ему нравилось, когда я