Красавица - Валерия Аристова

Ролан был абсолютно счастлив, и даже понимая, что Диана не влюблена в него, а просто находясь рядом с ней и видя ее к нему расположение, ее к нему доверие, начал думать о женитьбе. Уговорить ее сейчас выйти за него замуж было бы не сложно, если бы он не скрыл от нее судьбу ее мужа и его возлюбленной дочери. Боясь открыться и потерять все, что сумел завоевать за много дней кропотливой работы и сдержанности, он в то же время боялся упустить свой шанс. Если он женится на ней без разрешения ее опекуна, коим теперь снова стал кардинал, то есть большая вероятность расторжения брака, и тогда уж его точно повесят за мезальянс и принуждение к браку принцессы королевской крови, даже если она сама добровольно вложит свою руку в его. Оставить ее и броситься на подвиги во имя Франции он был не в состоянии, его силы воли не хватало на долгую разлуку с Дианой и он не мог даже думать о ней. Оставить Диану одну в Париже — это отдать ее тому, кто быстрее сможет очаровать неловкую в любовной игре женщину. Диана даже его уловки принимала за чистую монету и свято верила в его дружеские к ней чувства. Она не видела хищника под овечьей шкурой, и он не решался показать ей клыки, боясь спугнуть ее.

С другой стороны их отношения не могли оставаться в той же стадии, иначе она сведет его с ума. Ломая голову над решением этого ребуса, пытаясь свести концы и придумать, как же вынудить кардинала отдать ему руку его принцессы, он окончательно лишился сна. Он не видел выхода, никакие награбленные им несметные богатства не могли заставить кардинала признать за ним право жениться на Диане. За последние пол года разбоя, он стал воистину богатым человеком, и теперь мог не думать о завтрашнем дне. Но это не сыскало ему ни признания, ни титула. Обычный провинциальный граф не мог претендовать на руку вдовствующей герцогини не Вермандуа. Герцог прожил слишком мало, чтобы он успел завоевать право жениться на Диане. И все его уловки, заставлявшие ее глаза смеяться, а щеки вспыхнуть, были ничем в сравнении с титулом, которого у него не было и который он не мог рассчитывать получить.

Впрочем, настало время раскрыть перед ней карты. Он назначил для себя дату, и дважды переносил ее на десять дней, не в силах отказаться от сложившейся между ними дружбы. Иногда ему казалось, что она любит его. Она смотрела так, что кровь его закипала, а ноги начинали подкашиваться. Он, привыкший брать тех женщин, которые ему нравились, умея очаровать практически любую, боялся признаться Диане в своих чувствах, а ночами мечтал о прогулках под луной и серенадах под окнами. Ее улыбка, ее взгляд, полный любви и одобрения были для него важнее всего на свете. И вот сейчас он добился такого взгляда. Возможно, она сама не понимает, что влюблена в него, но стоит ее только подтолкнуть, и лед проломится, а Диана упадет в его объятья.

Ролан долго собирался с мыслями. Боясь потерять ее расположение, он ночами пытался подобрать слова, которые смягчат ее гнев. Он действовал только в ее интересах, но знал, что она не одобрит ни кровопролития, ни того, что он сделал с ее падчерицей. Он понимал, что после его признаний их дружба закончится и вернуть ее отношение будет очень сложно. Дружба их была построена на лжи, и как только Диана узнает правду, она снова посмотрит на него с привычным презрением. И сразу после этого покинет Вороново гнездо, где он не имел права удерживать ее ни минуты.

...

Был тихий теплый вечер, когда Ролан поклялся себе, что расскажет Диане правду. Он отвезет ее в Париж, а там уже будет умолять кардинала, королеву и короля позволить ему сделать предложение вдове герцога де Вермандуа. Возможно, кардинал сжалится над ним.

Диана шла рядом с ним. Ее рука лежала в его руке, и это стало привычным для них — он всегда старался держать ее за руку. Диана настолько привыкла к нему, что не чувствовала исходившей от него опасности, и это доверие делало ее в его глазах в сто крат прекраснее и желаннее. Это доверие он не мог обмануть.

В этот день она тоже дала ему руку. Дала сама, как только он приблизился к ней. Сердце его сжалось, когда он представил, как она вырвет руку, узнав правду. Как вспыхнут гневом ее прекрасные глаза, которые смотрят на него с такой нежностью. Она, конечно же, его ударит. А потом расплачется и убежит куда-нибудь в уголок парка, где будет рыдать, сидя на скамейке. Это будут слезы не по ее мужу, которого она боялась и ненавидела, а по ее доверию к нему, Ролану. От одной мысли ему хотелось выть на луну, но правда все равно всплывет наружу, как только она окажется в Париже, и пусть она узнает ее из его уст, чем от чужих людей. Он и так урвал огромный кусок счастья, хоть оно и было построено на лжи. Возможно, он не заслужил его, но теперь он мог считать себя счастливым человеком, тем, кому Диана де Вермандуа сама кладет руку в ладонь при встрече.

В последний раз он сжал ее руку. Крепко и одновременно нежно. Прощаясь с ней, с ее дружбой и ее ласковым взглядом.

— Мне нужно поговорить с вами, — он остановился и лицо его приняло холодное выражение, знакомое ей до их путешествия.

Диана решила, что он признается ей в любви, поэтому заметалась. Ей не хотелось портить те отношения, которые сложились между ними. Она одновременно мечтала о его любви и ей казалось, она видела ее в его глазах, но так же она боялась услышать признание, ведь принять его дар она не могла.

— Давайте оставим все так, как есть, — она склонила голову, — ведь все так хорошо.

Он на секунду закрыл глаза. Да, все слишком хорошо, но это только мираж. На самом деле все очень плохо, и пора проснуться и окунуться в реальность.

— Я врал вам.

Диана резко вскинула голову.

— Я не только врал вам, но потом боялся сказать правду.

— В чем вы