Токсичные желания - Надя Брекель

— Ты знаешь, что я имею в виду. Она дала мне разрешение, разрешение пойти куда-нибудь выпить с ребятами, и я говорю тебе, чувак, возможно, это мой единственный шанс сделать что-нибудь веселое, прежде чем моя жизнь закончится. И я думал, что у меня будет перерыв, когда начнутся тренировки, но она настаивает на том, чтобы поехать со мной с ребенком. Эта девушка просто сходит с ума.

Я стараюсь не смеяться, потому что помню, что чувствовал то же самое, что и он, когда я собирался стать отцом, в то самое время, когда я подписал контракт с «Лас Вегас Рамс». Я тоже трясся от страха.

— Во-первых, она говорит это только сейчас. Когда ребенок родится, поверь мне, последнее, что она захочет делать, — это путешествовать с тобой повсюду, быть в дороге или застрять где-нибудь в отеле. Этого не произойдет. Она предпочтет быть в комфорте своей собственной детской, вить гнездышко.

— Чувак, я надеюсь на это, — говорит Трой, тяжело вздохнув.

— Я знаю. — Я взял еще одно куриное крылышко, откусил и продолжил: — Все будет хорошо. Все будет хорошо, — говорю я с набитым ртом.

— Ну, я сказал ей, что найму няню на полный рабочий день, если она не сможет с этим справиться.

— Это отличная идея. — Так оно и было. Я никогда даже не думала о том, чтобы сделать это для мамы Тела. Может быть, если бы я это сделал, она бы задержалась здесь подольше.

— Ты можешь встретиться со мной вместо разговора по телефону? Как я уже сказал, мне нужно выйти. Я начинаю нервничать. Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда слишком долго остаюсь на одном месте. Мне нужно двигаться.

Трой играл на позиции ресивера. Он один из самых спортивных людей, которых я когда-либо встречал. Он вырос с футбольным мячом в руке. У нас с Троем в детстве не было надежных отцов, поэтому наши матери вкладывали в нас все свое время и усилия, чтобы мы стали надежными мужчинами, когда повзрослеем.

— Я бы с удовольствием, но я с Боди, — говорю я, понижая голос, чтобы он меня не услышал.

— Пожалуйста, чувак, пожалуйста. Я заплачу тебе или кому-то еще, чтобы ты приехал и за ним присмотрели, пять тысяч долларов. Вот как сильно мне это нужно прямо сейчас.

Я делаю большой глоток воды, прежде чем спросить:

— Куда ты вообще хочешь пойти?

— Ну, пара других парней упомянули «Оборотни». Это вечер мокрых футболок или нижнего белья. Не помню.

Теперь, когда Трой упомянул о нижнем белье, до меня дошло, что красный топ Эбигейл напоминал бельевой корсет.

Я провожу рукой по волосам, когда это чужеродное чувство поселяется у меня в животе, которое, кажется, усилилось с тех пор, как она устроилась на эту работу.

— Ладно, посмотрим, смогу ли я попросить маму присмотреть за Боди несколько часов, а потом встретимся там.

Мне требуется около двадцати минут, чтобы добраться до «Оборотней». Это заняло бы больше времени, если бы я немного не ускорился. Я нашел место для парковки за углом, не слишком далеко. Я слышу музыку изнутри, как только выхожу из машины. Она напоминает мне о вечеринках, которые я устраивал после победы в крупной игре, или о студенческих годах, когда такие вечеринки проходили практически каждую неделю.

С приближением к тридцати годам я заметно успокоился.

По дороге сюда я надеялся, что Трой придумал всю эту историю с нижним бельем и мокрыми футболками. От мысли, что все эти неудачники смотрят на Эбигейл, мне захотелось кому-нибудь врезать, а я уже слишком стар, чтобы ввязываться в потасовки. Я делаю глубокий вдох и открываю дверь и чуть не вздрагиваю от шума. Из динамиков доносится визг «Addicted to love». А за круглыми столами с высокими столешницами полно посетителей. Бар заполнен, ни одного свободного стула, и я оглядываюсь по сторонам, видя, что все кабинки тоже заполнены. Несколько женщин стоят в очереди в туалет, стоящие окружают бильярдный стол, и воздух заряжен. Я слегка киваю девушке, которая смотрит на меня сверху вниз с той секунды, как я вошел сюда, и уже чувствую себя неловко. Вот почему я ненавижу выходить на улицу. Мне хватало внимания со стороны прессы. Мне не нужно было внимание, когда я находился дома. Я оглядываюсь по сторонам, пока мой взгляд наконец не падает на Эбигейл. Она стоит у музыкального автомата, перелистывает страницы и просматривает плейлист через стекло. Толпа огромная, но я вижу ее затылок. Я бы узнал эти вьющиеся волосы где угодно. Мои плечи немного расслабляются.

По крайней мере, ее никто не достает. С ней все в порядке. Я пробираюсь сквозь толпу, чтобы подойти к Трою и ребятам, но потом вижу, как Эбигейл отходит от музыкального аппарата и возвращается к бару, и тут я замечаю, что все мужчины смотрят на нее, пока она идет обратно.

Мои глаза вспыхивают. Вспоминаю, как плотно сидит ее юбка, идеально облегая изгибы ее сердцевидной попки, и мне кажется, или ее грудь вот-вот выскочит из корсета. Это жесткий топ, переливающийся и зашнурованный спереди, с лифом в форме сердца и скромными маленькими оборками по низу. Мой взгляд опускается на ее декольте. Моя голова кружится от образов того, что выльются наружу, когда она расшнурует этот топ сегодня вечером. Корсет даже не доходит до верха ее юбки, а заканчивается чуть выше бедер, ее подтянутая талия и животик привлекают внимание каждого мужчины, мимо которого она проходит. Шнурки кажутся тугими, придавая её фигуре вид твердых, как камень, песочных часов, которые так и просятся в мужские руки. Я сжимаю кулаки по бокам. Кожа обнаженных плеч. Ее пышные вьющиеся волосы ниспадают на спину. Покачивание бедер при ходьбе. Я отвожу взгляд, пока меня не поймали.

Она снова заходит за стойку. Я не обращаю внимания на самодовольные улыбки мужчин в зале, которые провожают ее взглядом, и стараюсь не думать о том, что говорят друг другу их тихие шепотки. Краем глаза я вижу, как кто-то машет рукой, и я бросаю взгляд на Троя, сидящего с парнями за столиком.

Я подхожу к нему.

— Я и не знал, что подруга Джоша работает здесь, — говорит Трой, когда мы обмениваемся обычным рукопожатием.

— Да, — говорю я, выпуская свою руку из его.

— Дженна сказала мне, что Наоми рассказала ей, что вы двое живете вместе? — Он указывает подбородком в сторону бара.

Слухи распространяются быстро.

— Да, у меня прорвало трубу, затопив кухню, когда мы с Боди были