( Не) пара для вампира - Мэл Кайли

Я отстранился, но Николь схватила меня за плечи, будто боялась, что я уйду.

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросила, гипнотизируя звуками нежного голоса. — Мне жаль, что я не справилась и поддалась власти своей второй сущности. После того, что она сотворила с Дженной и пыталась сотворить со мной, Камилла заслуживала наказания. Но не такого, не так…

Вампиресса посмотрела в глаза взглядом, полным раскаяния и боли, но я не мог дать ей того, что она искала. Зато наконец-то мог выслушать её версию событий.

— Наш разрыв дался мне с трудом, — я так удивился, что брови взметнулись. В конце концов, именно она стала инициатором болезненного разрыва.

— Лемейн не упускала случая разбередить эту рану: видеть тебя с ней оказалось больнее, чем я ожидала. Я терпела насмешки, сколько могла, разворачивалась и уходила, но Камилла не успокоилась: начала хватать за руки, прижимать к стене, и мой зверь воспринял её как угрозу.

Я нахмурился, но не перебивал, и приободренная девушка продолжила:

— Когда она отравила Дженну, когда во всём призналась, не испытывая ни капли раскаяния, я не выдержала. Я не могла выносить её рядом с людьми, которых полюбила. Я проявила слабость на мгновение, но этого хватило, чтобы…

Плечи бессмертной дрогнули, и она отвернулась.

Одной части меня захотелось прижать её к груди и забыть произошедшее, как страшный сон. Оставить Камиллу, её грехи и расплату за них в прошлой жизни. Другая часть помнила в красках, как вышедшая из себя вампиресса пыталась убить меня и не раз.

— Чтобы что, Николь? — вышло холоднее, чем я рассчитывал.

Подруга подняла на меня глаза, заблестевшие от слёз.

— Ты сама не своя после Сумрачного бала! Что ты творила, как обращалась с окружающими и со мной в том числе? Чудо, что пострадала только Камилла!

— Она не пострадала бы, если бы не ты, — прошептала новоиспеченная маркиза.

Я подумал, что ослышался. Но прежде, чем успел возмутиться, Николь насупилась.

— Ты не представляешь, каково это — иметь вторую часть себя, которую боишься и не всегда можешь контролировать. Но в скором времени узнаешь, — зловеще пообещала она и пояснила:

— Сильные эмоции, любовь, ревность, обида, ненависть питают истинную суть, лишают контроля. Я позволила себе забыться, испытать сильные чувства, и вот что из этого вышло.

— Какие чувства, Николь? — переспросил, еле сдерживая раздражение.

Да она что, издевается? Сама вычеркнула меня из своей жизни, а теперь Камилла, выходит, пострадала по моей вине!

— Мне казалось, ты ясно дала понять на Сумрачном балу, что любые чувства между нами — лишь плод воображения, который я хотел выдать за реальность.

— Всё не так…

— Связь с вампиром ведь не имеет ничего общего с любовью, — горько усмехнулся я, вспоминая слова, протравившие душу, как яд.

— Я пыталась защитить тебя, как ты не поймешь! — воскликнула вампиресса и закрыла глаза ладонью. Выглядела она, точно вот-вот заплачет, но Николь сделала глубокий вздох и продолжила:

— Помнишь танго с преследователем? Ты же осознаёшь, что он не потанцевать пришёл. Мы с ним заключили сделку: твоя жизнь взамен на мою. Я должна была отпустить тебя, Марк, и сделала это, как сумела!

— Помогло? — попытался спрятать чувства за кривой усмешкой.

Хотел возразить, что Хант и так ничего не мог мне сделать, однако вспомнил ночь на Дьерском мосту, ставшую для меня последней. И вот я имею, что имею.

— Я не хотела обращать тебя в вампира, не хотела, чтобы ты пострадал! — Николь судорожно вздохнула и закусила губу. — Я пошла к Дьерскому мосту, чтобы всё закончилось. Не тешила себя надеждой, что смогу победить охотника.

Голос подруги пропал, и я дал ей время собраться с мыслями.

— Думала, если он получит то, чего хотел, то вернется в Дракард и исчезнет из твоей жизни. Думала, что после смерти Камиллы ты не захочешь слышать обо мне и так будет лучше для всех. Но когда ты появился на берегу Мены той ночью…

По щекам девушки всё-таки потекли слёзы.

Слишком много невысказанной боли накопилось между нами. Я не посмел бы оттолкнуть её, но и простить не мог. Наверное, мне требовалось время. Время, чтобы прийти в себя, всё обдумать, разложить по полочкам бушующие эмоции.

Я и при жизни был импульсивным человеком, а после смерти чувства сплелись в такой тугой противоречивый клубок, что вечности не хватит его распутать.

— Ник, пожалуйста, хватит, — но вампиресса уже не могла остановиться.

Узкие плечики содрогнулись, и она зарыдала, давая выход отчаянию. Я мог лишь предполагать, что ей пришлось пережить со своей стороны, поэтому молча обнял подругу и прижал к груди, коснулся щекой шелковистых волос.

Так мы и стояли, не заботясь, что нас кто-то может увидеть. Что мы, похоже, полный мезальянс: она чистокровная вампиресса, маркиза Бертье, кем бы они ни являлись, а я жалкий смертный, обращенный в вампира, которые в её мире вне закона.

Что Николь по-прежнему не имеет ни малейшего понятия, кто она такая на самом деле, а я не представляю не только что стало с ней, но и кем стал сам.

Когда вампиресса успокоилась, по крайней мере, её перестало колотить, девушка отстранилась и взглянула в мои глаза взором, полным надежды:

— Ты сможешь меня простить? — спросила одними губами.

Я видел, как нелегко дался ей этот вопрос, но не хотел обманывать, поскольку ложь и так едва не похоронила то немногое, что оставалось от нас.

— Мне нужно время, Николь, — бессмертная всхлипнула и кивнула. — И сейчас, если ты не против, я хотел бы остаться один.

— Я найду Шарлотту и постараюсь выяснить у неё как можно больше о мире и моей семье. А ты набирайся сил, Марк, завтра они тебе понадобятся, — улыбнувшись через силу, она погладила меня по щеке в невесомой ласке. — Поговорим позже.

Я проводил подругу до конца галереи, где меня дожидался Элиот, а её — незнакомая служанка, и мы разошлись в разные стороны.

Не в первый раз и, наверное, не в последний.

Остаток ночи я провёл с пользой: Элиот устроил мне экскурсию по поместью графини, рассказывал и показывал, где находятся какие помещения, как организована жизнь в особняке, кто за что отвечает, как к кому обращаться и о чем я могу попросить.

По всему выходило, что госпожа Сен Клэр давала нам полную свободу в своих владениях, за время прогулки я не нашёл ни одного помещения, закрытого от глаз, где можно было бы припрятать скелетов и прочие грязные тайны.

Казалось, легкомысленной графине нечего скрывать, или же самоуверенная вампиресса просто ничего не стыдилась.

После