Полюби меня. Навсегда - Катинка Энгель

Ознакомительный фрагментв пятнах, в центре кто-то на скорую руку сгреб мусор в кучу. В помещении, которое у нас стало детской, уложен ужасный виниловый пол с имитацией под дерево, во многих местах образовались дыры. С потолка свисают толстые нити пыли, особенно заметные в лучах яркого солнца.

– О боже, – стонет Малкольм, – в квартире надо делать капитальный ремонт. – Он смотрит на меня сильно увеличенными из-за толстых стекол очков глазами. Затем его губы изгибаются в улыбке. – Ладно. Когда приступаем?

– Ты ни к чему не приступаешь, Мал, – уверенно заявляю я, – у тебя и так дел хватает.

– То есть ты меня отстраняешь? – обиженно говорит он. – Я вполне способен отремонтировать квартиру.

– Знаю, – быстро продолжаю я, – но я подумала, что могу сделать этот проект с мальчиками.

Нельзя говорить, что я переживаю за него и поэтому не хочу, чтобы он участвовал в ремонте.

– Уверена, что я тебе не нужен? – в словах Малкольма звучит неуверенность, но, если я не ошибаюсь, еще и доля облегчения.

– Со своей квартирой я ведь справилась.

Разумеется, это была тяжелая работа, и там во всех комнатах лежал деревянный пол, который оставалось лишь отшлифовать, и тем не менее квартира превратилась в настоящий дом.

– Я не хочу, чтобы в свое свободное время ты ремонтировала для меня квартиры, – возражает Малкольм. – Ты столько делаешь, но ведь и о себе тоже надо позаботиться.

Я мысленно фыркаю. Кто бы говорил! И, возможно, кто-то когда-нибудь сумеет мне объяснить, какие проблемы решает забота о себе. А пока у меня, увы, есть дела поважнее.

Я уверенно говорю:

– Не беспокойся за меня, Мал.

– У меня нет ни малейших сомнений в том, что ты со всем справишься, Эми, – с улыбкой уверяет меня он. Глаза Малкольма выглядят усталыми, но я знаю, что его разум по-прежнему ясен и бодр.

– Лучше следи за тем, чтобы не взвалить на себя чересчур много, – советую ему я, однако мужчина отмахивается.

На кухне стоят старая плита и два кухонных шкафчика, дверцы которых наполовину сорваны с петель. Здесь светло, как и у меня, а поскольку окна выходят на восток, по утрам тут все залито солнцем. У квартиры определенно есть потенциал, хотя, естественно – и тут Малкольм прав, – в нее придется вложить немало сил.

– Пойдем в твой зеленый ад и составим план, – предлагает Малкольм.

Мы сидим за моим кухонным столом, перед нами лежит план квартиры, который мы сами нарисовали. Он выполнен не в масштабе, но я это исправлю, когда мы перейдем к конкретным деталям.

– Надо везде положить пол, – начинаю я, – стены необходимо заново покрасить и перепроверить проводку. Встроенная кухня, конечно, не помешала бы, но, может, мне удастся найти что-нибудь подержанное.

– А потом? Хочешь сдавать квартиру? Я с радостью позабочусь о техническом обслуживании. – Старик просто не сдается.

– Возьму это на себя, – отказываюсь я.

– Я знаю, что могу на тебя положиться, вот почему у тебя есть доступ к этому зданию. Но арендаторы могут доставить много хлопот.

– Эта квартира пригодилась бы мне для совместного проживания следующей группы подопечных, – сообщаю я. Жилплощадь по доступной цене сейчас в дефиците.

– Уверена, что это хорошая идея? – спрашивает Малкольм. – У тебя тогда не останется свободных вечеров.

Я киваю. Малкольм прав. Не все мои подопечные идут на контакт, не каждому я могу помочь, мне уже неоднократно приходилось в этом убеждаться.

– О’кей, тогда просто найдем арендатора. И я настаиваю на том, что сама разберусь. Только пообещай не сносить дом, – улыбаюсь я Малкольму.

– А что насчет расходов на ремонт? – интересуется он.

– Не считая проводки, с которой мне, вероятно, поможет отец Малика, мы потратимся только на материалы. – Малик, как и брат Джинни, участвует в моей программе ресоциализации. Его отец работает электриком и наверняка будет рад получить заказ. – Но затраты окупятся за два-три месяца аренды, – говорю я, быстро подсчитывая в уме цены на краску и ламинат.

– Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать. Так было, когда ты возникла перед моей дверью в семнадцать лет, и до сих пор ничего не изменилось, – произносит Малкольм и тянется пожать мою ладонь. Но в следующий миг отдергивает руку. Он знает меня лучше, чем кто-либо другой, и я очень ценю его сдержанность. – Я дам тебе денег на ремонтные работы.

– Обещаю, я верну их так быстро, как только смогу, – просияв, обещаю я. – Ты не узнаешь эту квартиру!

– Просто пообещай мне, что позаботишься о себе.

– Обязательно, – соглашаюсь я. Пару секунд мы молчим. Есть еще кое-что, но я ненавижу попрошайничать. В конце концов откашливаюсь и собираюсь с духом: – И еще кое-что…

Малкольм поднимает голову, уголки его рта ползут вверх:

– Давай выкладывай!

– Один спонсор выбыл. – Я делаю небольшую паузу. – Не знаю, что делать. Видимо, мне придется свернуть программу.

– Мне очень жаль, – говорит Малкольм, и в его голосе слышится искреннее сочувствие.

– Я уже думала, можно ли сократить индивидуальное наставничество до девяти месяцев.

Каждому из моих подопечных после освобождения из тюрьмы дается год на то, чтобы встать на ноги. Это дольше, чем в других программах, но зато у всех, кто пробыл со мной полный год, получилось это сделать. Мы с Малкольмом долго это обсуждали. Консультировались с тюремными психологами и сравнивали показатели успехов в других программах.

– Когда начнешь сдавать квартиру, будешь оставлять выручку себе. Так и поступим, – объявляет Малкольм.

– Но…

Будь я из тех, кто плачет, наверное, разревелась бы. Но я не могу это принять. Малкольм и так делает более чем достаточно на протяжении многих лет. Он пустил меня к себе в самый темный период моей жизни, когда мне некуда было идти. Разрешает бесплатно пользоваться принадлежащими ему помещениями, устраивает бывших малолетних преступников на работу в свое кафе…

– Никаких «но», – категорично отвечает он, – ты всем занимаешься, так что и деньгами распоряжаться должна ты.

Он осторожно кладет руку мне на плечо, и я позволяю ему это сделать. Малкольм в курсе, что прикосновения выходят далеко за рамки моей зоны комфорта, хотя мы никогда по-настоящему об этом не говорили. Но иногда порыв берет верх над сдержанностью, которую он проявляет ради меня.

– Но только после того, как покрою твои расходы на ремонт. – На этот раз возражений я не потерплю.

Наше внимание привлекает звук ключа в дверном замке. Должно быть, это Рис и Джинни.

– Привет! – доносится от входной двери девичий голос.

Слышно, как она скидывает обувь, хотя я постоянно твержу, что разуваться надо аккуратно, и бежит по коридору на кухню. Потом сразу бросается ко

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---