Секрет дьявола - Лилиан Харрис

— Я здесь не для того, чтобы со мной обращались как с твоим фанатом.

Она усмехается, пытаясь вырвать свою руку из моего захвата, сузив свой взгляд. Я бросаю на нее взгляд, наконец, позволяя ей отвести руку назад.

— Я думала, ты пришел сегодня, чтобы купить танец, или ты передумал? — В ее глазах горит искра, заставляя мой член пульсировать. Это то, что я хочу видеть — фрагменты настоящей ее, а не той, кем она притворяется для толпы.

— Я не передумал. — Мой тон резковат, я хочу, чтобы мои руки были на ней, хочу знать, какие звуки она издает, когда мужчина заставляет ее чувствовать себя действительно хорошо. Но впервые в жизни я не стремлюсь к этому. Цель — стать ее другом, заставить ее доверять мне настолько, чтобы открыться мне, чтобы я мог помочь ей.

— Итак, какой танец ты бы хотел? — Она вскидывает бровь. — Приватный?

— Сколько?

— Штука баксов за тридцать минут.

Я скрещиваю руки на своей черной футболке с длинными рукавами.

— Я возьму час.

— Мы столько всего можем сделать за час. — Ее накрашенные красной краской губы кривятся в улыбке. — Ты уверен, что за это время я больше ничего не смогу для тебя сделать?

Из моей груди вырывается дразнящая усмешка, прежде чем моя ладонь ныряет за ее шею, притягивая ее к своим губам.

— Ты предлагаешь мне свою киску? — Моя вторая рука скользит к ее бедру, пальцы сжимают упругие округлости и мягкость между ними. — Она продается?

Ее пальцы проводят по моему плечу и опускаются на затылок, ее острые ногти впиваются в кожу головы, когда она отстраняется настолько, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Все продается, если цена правильная.

Зачем ты это делаешь? Какого черта ты лжешь мне, как будто это то, чего ты хочешь?

Но даже если бы я спросил, она не сказала бы мне правду. Она еще не доверяет мне, но она будет доверять. Мы с ней узнаем друг друга получше, и я узнаю все, что мне нужно.

— Мы начнем с танца… — Мой рот приближается к ее рту, и мне интересно, какая она на самом деле на вкус, когда она сбросит этот фасад. — А потом посмотрим, что из этого выйдет.

Ее губы приподнимаются, ее глаза впиваются в мои, неумолимые, затягивающие моим безжалостным взглядом.

Она хватает меня за руку, мягко обхватывая мои мозолистые пальцы.

— Пойдем со мной. — Я следую за ней, она тянет меня в подсобку, тускло освещенную область с несколькими занавешенными комнатами, приветствующими нас.

Она направляется в ту, что пуста, с длинным L-образным мягким диваном с одной стороны, круглым столом рядом с ним и шестом во всю длину комнаты. Она закрывает шторы, берет бутылку из бара в углу.

— Присаживайся. — Она указывает на диван. — Не стесняйся.

Музыка из главной зоны доносится через динамики в потолке, когда она подходит к тому месту, где я все еще стою, бутылка в ее ладони, кулак сжат у меня на боку.

— Тебе не обязательно раздеваться для меня, Джоэлль. — Мое внимание переходит на ее лицо, эти полные губы, эти высокие скулы. Она слишком красива, чтобы заниматься этим. — Я помогу тебе, всем, что тебе нужно.

Черт побери. Как будто я не могу отключиться, хочу спасти ее и все такое. Что, черт возьми, со мной не так? Может, я неправильно ее понял. Может, она хочет всего этого.

Она ласкает мою грудь, ее взгляд пересекается с моим, а затем она толкает меня вниз, на кожаный пол. Я не сопротивляюсь. Я охотно опускаюсь. Ее тело лежит на моих бедрах, бутылка поднесена к губам, и она делает длинный глоток, не отрываясь от меня.

— Перестань беспокоиться обо мне. — Она бросает на меня серьезный взгляд. — Вот. — И вот кончик бутылки у моего рта, она поднимает ее. — Может быть, это поможет тебе расслабиться.

Я отдергиваю бутылку от нее, как только первые струйки виски проникают в мое горло, дрейфуя с устойчивым жжением. Я делаю еще один глоток, прежде чем переместиться вперед, обхватывая рукой ее спину, и опускаю алкоголь на стол справа от меня.

Как только стекло ударяется о поверхность, обе мои руки проникают в ее волосы, сжимая, растягивая, грубо дергая, пока я стону от желания, цепляющегося за каждый испорченный дюйм меня.

Мой член затвердел как сталь, когда я поднимаю глаза и вижу ее взгляд, опутанный потребностью, той же паутиной, в которой я запутался. Когда она чувственно выдыхает, откидывая голову назад, я вскидываю бедра, желая войти в нее.

Песня меняется, ритм становится чувственным, и ее бедра тоже. Она кружит ими вокруг меня, мой член подрагивает от ее движений, от того, как она смотрит на меня.

Я немного расслабляюсь, опускаю ее лицо к своему, ее губы касаются моего рта, мои руки обхватывают каждое из ее бедер, пока она качается на мне.

— Ты делаешь это, потому что хочешь или потому что должна? — Мне нужно знать. Это сработает, только если она этого захочет.

Черты ее лица смягчаются, взгляд блуждает между моими глазами и коленями, а руки тянутся к лифчику.

Я ловлю их, сжимая оба в своей большой ладони.

— Нет, — настаиваю я, проводя рукой по ее спине, пока моя ладонь не оказалась на ее шее. Опускаю ее так близко, что можно поцеловать ее прямо сейчас. — Ответь мне, Джоэлль. Скажи мне, хочешь ли ты этого. Мне нужно это услышать. И не вздумай лгать.

Ее движения замедляются.

— Я все равно дам тебе деньги, даже если ты остановишься. Я обещаю. — Мои пальцы пробираются сквозь ее волосы, крепко прижимая ее к себе. — Я не знаю, что в тебе такого, но я просто… я не знаю…

— Патрик, я… — Ее дыхание падает на мой рот, ее нижняя губа поглаживает мою. — Это моя работа. — Она пытается отстраниться, но я не позволяю ей. Она может говорить все, что захочет, вот так, когда я чувствую вкус ее слов, желая ощутить всю ее остальную часть между ними. — Вот что я делаю. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня, и, честно говоря, ты не хочешь меня знать. — Она делает паузу. — Я не очень хороший человек. Если бы ты знал, какие вещи я делала, ты бы, наверное, никогда не захотел меня больше видеть.

— Никто из нас не хороший, Джоэлль. Мы все делали то, чем не гордимся. — Я подношу ладонь к ее щеке, нежно обнимаю ее, как я давно