Измена. Куранты любви - Софи Вирго

бедро, гладит попу, сжимает, а потом еще и раскладывает так, как ему удобно. Бью его кулачками в грудь, пытаюсь кусаться, а он лишь смеется, его забавляют мои попытки отбиться. Конечно, одной рукой держит две мои над головой, а второй шарится по телу, делает, что ему вздумается.

— Аааааа, — не выдерживаю, кричу от боли, когда он, схватив под колено, поднимает больную ногу, а потом хватает щиколотку. – Пусти меня! Аууууууу.

— Твою… какого ты так орешь? И ревешь. Сама пришла!

Глава 10

Виолетта

Как же больно. Сжал так сжал на мою голову. Ууууу, как же хочется его стукнуть посильнее, чтобы не смел так хватать честных девушек.

— Ну, — давит, вызывая в душе протест. – Что скулишь?

— Баранки гну! – ой, мамочки, что я сейчас сказала? Совсем из ума выжила.

Одно дело в мыслях ему дерзить, и совсем другое дело в реальности. Точно сейчас прихлопнет и мало мне не покажется, но перед этим нарезвится, несмотря на мою боль, ведь ему нет до нее никакого дела.

— Что? – удивленно выгнув бровь, чуть приподнимается на руках, чтобы лучше видеть мое лицо. – Ну-ка повтори, что ты сейчас сказала, — мотаю головой, не желая выполнять его приказ. – Говори.

Не дождется. Мозг заработал. В здравом уме не стану вести себя как камикадзе. Злить того, кто сильнее тебя высшая степень глупости. Прилетит же. Специально спрашивает, чтобы посильнее ударить за дерзость.

— Мне еще раз все повторить? – его рука снова приходит в движение и стремительно движется к лодыжке. Да он больной, сумасшедший, невыносимый мужчина, который не терпит отказов! Ему плевать на все кроме себя!

— Баранки гну. Стой. Не надо. Я все повторила, — плачу и срываюсь на крик, лишь бы остановился.

Услышав заветные слова, действительно останавливается и ведет ладонью вверх, снова забирается под края лифчика, но не поднимает его, и гладит кожу, покрывшуюся мурашками от страха. Не смотрю на него, боюсь увидеть в глазах приговор.

— Ахаха, — над ухом раздается его бархатный смех и от шока я открываю глаза. – Знаешь, это зачет. Так со мной никто не рисковал разговаривать.

— Отпустите меня, пожалуйста, — прошу, надеясь на резко изменившееся настроение мужчины.

— Нет, пока свое не получу. Но здесь не самое удобное место. Пошли, — встает с дивана и дергает меня на себя, а я перестаю держать лицо и корчусь от боли, потому что как бы не старалась, не смогла не стукнуться ногой. – Да что с тобой?

Выдергиваю руку, прыгая на одном месте. Ой, плевать уже. Мы недалеко от дивана отошли. Под его удивленным взглядом, возвращаюсь к нему и сажусь, выпрямляя ногу. Хватит с меня приключений. Прибью паразита, если посмеет приблизиться.

— Так, ртом ответь, что с тобой происходит и на кой черт мне такой спектакль? Дерзость оценил, что-то новенькое для меня. Но вот это уже перебор. Прелюдия затянулась, девочка. Пора играть по-взрослому.

— Да включите вы уже мозги, что между ушами, если хотите играть по-взрослому и начните мыслить логически, а не тем, что между… Ай, с кем разговариваю, — отмахиваюсь от него, бессмысленно с разговаривать.

Смотрит на меня ошалевшими глазами, не понимает, что вообще сейчас происходит. Печально. Красивый, а серого вещества маловато. Но что поделать в современном мире: либо мозги, либо внешность.

— Все равно не услышите. Вас же только одно заботит. Как бы пристроиться, где не положено и желательно надолго, — бурчу себе под нос, но понимаю, все этот неандерталец слышит.

Ничего. Ему полезно будет спуститься с небес на грешную землю. Не все девчонки готовы пасть к его ногам, еще меньше с больными конечностями готовы рисковать собой ради его удовольствия. Пошел он в баню вообще. Будет еще приставать, клянусь, я за себя не отвечаю.

У меня был паршивый день. Очень паршивый. Только такой вишенки на торте мне не хватало. И вообще. Я вижу его в первый и последний раз в жизни, так зачет еще и с ним играть в прилежную девочку, подавлять себя? Незачем. Пусть только подойдет, много нового о своей симпатичной морде узнает.

— Что ты там бубнишь себе под нос? Нет, я, конечно, слышу, но давай говори, как есть, не стесняясь, глядя в глаза, — подходит ко мне и, скрестив руки на груди, продолжает разговаривать.

Вскидываю голову и смотрю ему прямо в глаза. Стоит что-то объяснять или не стоит? Нет, наверное, не стоит. Мотаю головой и снова опускаю ее. Поднимаю штанину, щупаю свою ногу. Черт, хорошо уже опухло, хоть бы перелома не было. Если просто растяжение, ушиб это все мелочи, пару недель и буду как новенькая, только придется поберечь немного ногу потом, а если перелом, то все, с ним уже в институт не походишь.

И практика плакала моя. Черт, больничный мне совершенно сейчас ни к чему, но чувствует моя пятая точка, что без него никак. Вот вляпалась. Одно сплошное несчастье сегодня, а не день. Вроде бы черная кошка дорогу не переходила, никому я плохого ничего не делала, так за что мне все это? Ничего не понимаю. Ладно, надо уже делать хоть что-то.

— Эй, я с тобой разговариваю. Не надо меня игнорировать, — ой, вы посмотрите, как его задело.

Ничего, полезно будет, пусть встретится с суровой реальностью жизни, а то, я смотрю, такой весь нежный. Нечего было ко мне приставать и ружье к спине приставлять, пусть скажет спасибо, что до этого разговаривала. Черт, как же болит. Может, пусть все же пристрелит меня? Проще будет.

— Так, мне это надоело, — неожидано присаживается на корточки передо мной, откидывает мои руки от лодыжки и сам хватает ногу.

— Ай, что вы творите? Отпустите немедленно, — голос звенит от слез, потому что этот подлец схватил именно за больное место. Неужели он настолько глуп, что ничего не понимает?

— Так ты нос свой не вороти, а отвечай на вопрос: что вообще происходит? Какого черта ты здесь нюни распустила, а или мне еще нажать? – все понимает и умышленно причиняет боль. Каков мерзавец.

— Какая разница? Вы все равно меня не слушаете. Отпустите, — пытаюсь аккуратно высвободиться, но не выходит.

Он крепко держит и смотрит с предостережением, чтобы не дергалась, а то хуже будет.

— Весь во внимании, — закатывая мои джинсы, говорит