Светский сезон. Дебютантка для Дракона - Александра Берг

Заперев меня в одиночной камере, где кроме шмотка сена на полу больше ничего не было, сержант, позвякивая ключами, удалился. Камера была тёмной, сырой  и насквозь пропахшей гнилью, словно за стенкой находилось зловонное болото. Поганые эмоции внутри меня нарастали как снежный ком, а вдобавок ко всему этому появилось ощущение безысходности.

“И моя жизнь закончится вот так… Я сгнию в темнице за то, что ответила отказом какому-то напыщенному индюку?”

“А что же будем с Мотти… С мамой? – мысли метались, паникуя и наталкиваясь друг на друга, а в ушах звучал мрачный голос Бенедикта:

“Ты никто… Тебе не помогут…”

– Здравствуй, Даниэлла, – голос был уже не в голове, а наяву. Надменный, смеющийся, властный. – Как тебе новая комната? Нравится?

– Ты! – я вцепилась  в решётку, да так сильно, что костяшки на пальцах побелели.

– У тебя есть два варианта, – желчно усмехнулся мужчина. – Либо ты гниёшь здесь, либо…

– Становлюсь твоей женой? – перебила я его. – Но твой отец никогда не согласится на этот брак! Он сам мне сказал!

– После того, что сделала, – Бенедикт ядовито прищурился, – не позволит, а поэтому ты будешь моей постельной горелкой. Согласна?

– Убирайся в пекло! Ты, мерзкий… – я хотела выдать какое-нибудь крепкое словцо, но поняла, что он даже этого недостоин.

– Подумай, Даниэлла. Хорошо подумай, прежде чем я вернусь.

– Этого не будет! Никогда!

– Возможно, три дня в этих казематах научат тебя уму разуму, – Бенедикт снова едко усмехнулся, после чего вальяжной походкой направился на выход. – Три дня! – мужчина махнул рукой.

– Эй! – внезапно донеслось из соседней камеры. – Я готова греть тебе кровать, белобрысый. Только вытащи меня отсюда!

Бенедикт не ответил. Он уже был на лестнице.

– Зря ты не согласилась, – отозвался тот же голос, который принадлежал женщине.

– У меня ещё есть гордость! – со злобой выговорила я.

– Твоя гордость не поможет выбраться отсюда!

Глава 6

Мотти пришла ближе к вечеру. Взволнованная, запуганная, но с едва заметной улыбкой на лице.

“Неужели ей удалось доказать мою непричастность?” – мысль озарила меня яркой вспышкой, но довольно быстро потухла. Разве возможно, чтобы меня освободили? У нас ни денег, ни положения, ни влияния. Ничего…

– Ох, – няня с шумом выдохнула, – еле к тебе пробилась. Представляешь, меня не хотели пускать!

– Да, представляю.

– Это что же происходит? Я думала, полиция нас должна охранять!

– Меня подставили. Бенедикт, скорее всего, хорошо заплатил капитану.

– Бенедикт? Бенедикт Брамс? – охнула Мотти. – Сын хозяина лавки, где ты работаешь?

– Работала, – поправила я няню. После всего, путь в лавку мне заказан, не говоря уж о том, что обо мне подумают в городе. Если мне каким-то чудесным образом удастся выбраться, кто теперь возьмёт на работу такую, как я? – Он давно подбивал ко мне клинья.

– Ох, Даниэлла, – снова вздохнула Мотти, – нужно было всё рассказать.

– Кому? – к глазам подступили слёзы обиды. Если бы я рассказала, это бы хоть что-то изменило?

У меня опускались руки, и я готова была принять поражение. Отчаянье вот-вот поглотит меня и утащит за собой в бездну. Даже приход Мотти ничего не смог изменить. Когда я увидела её лицо, в душе затеплилась искорка надежды, но она так быстро потухла, что уже невозможно было понять, а была ли она вообще?

Ноги подкосились, и я рухнула на холодный пол. Мотти тут же опустилась вслед за мной. Она пыталась погладить меня по плечу, но тюремные решётки были настолько узкими, что даже её сухонькие ручки не могли протиснуться.

– Всё будет хорошо… – шептала няня, но я почти не слышала её. Голос казался глухим, будто она находилась не рядом со мной, а где-то очень далеко отсюда.

– Твоя няня права! – внезапно коридор наполнил оглушительный, звонкий голос. Я не узнала его. Он мне был совершенно незнаком. – Всё будет хорошо! Я бы даже сказал – отлично!

Я подняла взгляд. На меня смотрел мужчина. Черты лица его казались знакомыми, однако я его точно не видела раньше.

– Вставай, Даниэлла, – мягко скомандовал он. – Дочери графа Марроу не пристало сидеть на холодном, грязном полу.

– Кто вы? – затухшая искра надежды вновь зажглась. Именно она помогла мне подняться на ноги.

– Ты не узнала меня? – тёмная бровь мужчины удивлённо приподнялась. – А впрочем, – он улыбнулся, – столько лет прошло, не удивительно, что ты не помнишь меня. Когда мы играли в садах Дэнсон-хаус, тебе было лет пять, если не меньше.

– Джереми! – в этот момент глаза у меня засияли.

– Верно, – мужчина улыбнулся. – Рад видеть свою кузину, однако не думал застать тебя в таких условиях.

– Долгая история, – к горлу подкатил желчный комок.

– Да, – Джереми потупил взгляд. – Я слышал. Приехал только час назад, а уже всё про тебя знаю.

– Слухи распространяются с невероятной быстротой, – кисло заметила я, поправив складки на юбке.

– Но наша Даниэлла не такая! – заступилась за меня Мотти.

– Знаю, – кивнул кузен. – А ещё знаю то, что наш "справедливый" капитан полиции довольно-таки хорошо знаком с сыном хозяина лавки. Они чуть ли не лучшие друзья.

– Мерзавцы! – выплюнула я. – Оба!

– Верно, однако нам повезло не меньше, – уголки губ кузена потянулись вверх. – У меня тоже есть хорошие друзья. Сегодня же обращусь к ним, и тебя выпустят.

Искра надежды загоралась всё сильнее. Она уже буквально полыхала в душе, однако вместе с ней появилась настороженность. Джереми Хилл – сын родного брата моей мамы, мой кузен. Что он делает здесь на севере?

– Ты правда мне поможешь? – мне не верилось в такую удачу. Казалось, что счастье давно от меня отвернулось.

– О, Двуликий! Почему нет, Даниэлла? Мы ведь не чужие друг другу люди!

– Спасибо, – в горле по-прежнему стоял тугой ком, и я никак не могла от него избавиться. – Спасибо, Джереми.

– Потерпи немножко. А потом мы с тобой поговорим, – кузен улыбнулся, приобнял Мотти, которая едва стояла на ногах и ёжилась от холода, после чего поклонился и вышел, оставив меня наедине с няней.

– Не понимаю, – я посмотрела ей в глаза. – Не понимаю, зачем он здесь?

– Джереми сам обо всём тебе расскажет и, думаю, ему можно верить.

– Расскажет? Что он должен мне рассказать, Мотти? – сердце застучало сильнее.

– Возможно, – няня улыбнулась, – с его приездом твоя жизнь изменится в лучшую сторону.

– Ты что-то знаешь? – я схватилась за прутья решётки. – Мотти, скажи!

– Даниэлла Марроу! – эхом разнеслось по коридору. На этот раз я узнала голос. Он принадлежал капитану полиции. Тщедушный, невысокого роста, сейчас казалось,  Генри Чарлсон стал ещё меньше. Будто на его плечи давил невидимый груз.

Мотти от испуга