Принцесса-целительница и ее генерал - Нинель Мягкова

Сам отправитель, разумеется, невинный пушистый зайчик и всегда ни при чем. Кто посмеет обвинить аристократа во вредительстве? Они же радеют за державу, отрывают от сердца все самое лучшее.

А вот обычный человек, потом и кровью заслуживший генеральский чин, может огрести за недосмотр и разгильдяйство по полной программе. И никто не станет слушать про голод и отсутствие припасов, про солдат, впрягающихся в плуг самолично и стирающих в речке дырявые рубашки последним обмылком.

Разжалуют, а то и казнят показательно.

Неудивительно, что Тьенхэ примчался в столицу лично расследовать подставу.

На семейство Джу — и их родственников из рода Сюй — он бы и сам вышел, без моих подсказок. Кому еще заниматься обеспечением армии, как не военному роду? Все аристократы тесно связаны друг с другом — браками, общими сделками, совместными предприятиями.

Странно, что они так рано оживились. Не дождались официального награждения и возвышения Тьенхэ.

Похоже, слух просочился раньше.

Вон, как Лун Нань бесится. Точно знает, что одной грамотой из рук государя дело не ограничится.

Ведь как еще можно поощрить того, кто добрался до самого верха карьерной лестницы? Только открыть ему новые, еще более заманчивые горизонты.

Получив титул вана и женившись на принцессе, из подзаборного бродяги Тьенхэ станет одним из претендентов на трон. Если не устраивать переворот — отдаленным претендентом. Примерно одиннадцатым в очереди на престол.

Но тем не менее. Невероятный взлет для простолюдина.

Да и способ напакостить подвернулся слишком удачно, чтобы его игнорировать. Прямо-таки судьба.

Получается, именно я подсказала, как можно испортить мыло. Действовала из лучших побуждений, но невольно стала причиной недуга многих людей.

Невольно поежилась, хотя накидка исправно уберегала от пронизывающего весеннего ветра.

Потому я и не хочу влезать в эти разборки. Не так посмотришь, не так моргнешь — все, у кого-то проблемы. Пусть я их знать не знаю, но ответственность за судьбы пострадавших просто так не смахнуть.

Не помню, как прошел остаток дня. Я смешивала составы, благо знала их наизусть, что-то отвечала господину Фану — вроде бы даже впопад. Но мыслями витала очень далеко.

И к вечеру приняла решение.

Плевать на остаток суммы. Четырех слитков серебра вполне хватит, если не шиковать. Один отдам за коня, остальные в сумку. На дорогу меди маловато, но если что разменяю в каком-нибудь крупном городе.

Пора в бега.

Дело не только в неожиданном повороте сюжета с покушением на генерала. Попытка убийства после того, как заговор не удался — обычное дело.

Мне не нравится поднявшаяся вокруг меня активность.

Лун Нань смотрел на меня за обедом слишком собственнически. Словно знал что-то, чего не знаю я.

Возможно ли, что его величество планирует отдать кочевникам кого-то еще? Или же начать полномасштабную войну вместо видимости перемирия?

События изменились. Известные мне факты рассыпались карточным домиком, образуя совершенно новую, непонятную и непредсказуемую реальность. И это особо пугало.

Вечером я вернулась во дворец с неохотой. Мелькнула мысль подхватить узелок с деньгами и уходить прямо сейчас, но благоразумие перевесило.

Сначала стоит предупредить моих служанок. Запастись едой и одеждой. С одним тючком я далеко не уеду, тем более мое нынешнее платье не предназначено для путешествия, а покупка нового — непредвиденные и немалые расходы.

Как чувствовала.

С утра во дворце поднялась суматоха.

Внутренние дворы, где обитали женщины гарема, в том числе дочери вроде меня, заблокировали напрочь. Даже служанок не выпускали.

На мой осторожный вопрос — что происходит — Чжиэр вытаращила глаза.

— Так праздник фонарей же, старшая принцесса! Нам нельзя в город. Соблазны поджидают приличных девушек на каждом шагу, а уж в такие дни — тем более!

Слова, что пришли мне на ум, тоже недостойны приличных девушек. Но других у меня не нашлось.

Ничего, пережду.

Подобные мероприятия редко длились дольше недели. Заодно заготовлю узелок, чтобы сразу же, как откроют ворота, уходить как можно дальше.

Забыть дворец как страшный сон.

Наивная, наивная я…

Глава 5

Подготовка к празднику фонарей началась задолго до закрытия дворца. Если бы я не была так поглощена заработками и травами, заметила бы непривычно чистые и украшенные улицы. Сейчас же, застряв во дворце, поневоле уделила больше внимания происходящему вокруг.

Если бы не снедавшая душу тревога, я бы искренне насладилась красотой убранства. Что-что, а эстетика здесь в почете. Каждый дверной проем украсили алые и золотые ленты, во дворах покачивались на слабом ветерке зажженные фонарики — большие, мелкие, бумажные и обычные, металлические. Даже в предрассветных сумерках стало светло, как днем.

Праздничное утро началось для меня с небольшой разборки.

Или большой — если учитывать, с кем я умудрилась поцапаться.

— Старшая наложница Сюй вызывает принцессу для молитвы предкам! — с порога зычно сообщила служанка.

Чунь с Чжиэр переглянулись.

Не верили, дурочки, что до такого дойдет. А я помню, как агрессивно дамочка боролась за престол. Что ей стоит возглавить вместо покойной императрицы одну из самых важных поминальных служб года?

— Ее высочество уже возносит жертвы у алтаря в саду, — свистящим шепотом сообщила Чунь, подобравшись к служанке со спины.

Та едва не взвизгнула, но побелела знатно, чем немало порадовала моих девочек.

Вражда между господами неминуемо затрагивает работников. Жизнь такая.

— Что ж ты подкрадываешься, как дух неупокоенный! — выругалась девица и подбоченилась: — Ее светлость Сюй настоятельно просила ее высочество явиться!

Ты смотри, не отстанет никак!

На этот случай у меня были заготовлены отмазки, и Чунь их незамедлительно озвучила:

— Ее высочество в трауре и не может присутствовать на общей церемонии. Это неправильно. Предки прогневаются! А особенно — ее величество. Ее нельзя обижать, она ведь еще не так далеко от нас…

Тут Чунь таинственно понизила голос и последние слова провыла особенно заунывно.

Оставшаяся рядом со мной Чжиэр пошелестела ветками ближайшего куста, добавляя антуража, и суеверная засланка враждебной семейки сдалась.

— Я все передам моей госпоже! — с нескрываемой угрозой заявила она и удалилась.

— Вконец обнаглели, — покачала головой Чжиэр, глядя на меня с сочувствием.

По-хорошему, после кончины матушки церемонию должна была вести я, как старшая принцесса. Но желая избежать трений с наложницами, предпочла провести свою, личную, вдали ото всех.

Нет же! И тут недовольны! Подчинись, мол, или прогнем демонстративно.

Отстояв положенный час, я с кряхтением поднялась с колен.

Пусть и смухлевала, подложив подушечку, все равно суставы ныли. Как они здесь это выдерживают? А если что-то выпрашивать у императора приходится, то и целый день стоят! Это ж мазохизм натуральный.

Чунь