Развод. Месть по-королевски - Милана Усманова

– Бывшая супруга, – спокойно поправила я. – С недавних пор. Он решил, что для успешного IPO и нового брака с дочерью крупного инвестора я стану серьёзной помехой. Поэтому стёр моё имя из истории проекта, выставил из дома и предложил унизительную компенсацию в обмен на молчание…

Излагала факты ровным, почти бесстрастным тоном. Без жалоб к судьбе, без слёз самосожаления. Исключительно сухую хронику событий.

Он молчал, переваривая услышанное откровение. Я различила в его глазах не жалость – это было бы оскорбительно, – а сложный сплав эмоций: презрение к Романову, профессиональное любопытство и… нечто ещё. Понимание. Он, как мало кто другой, знал, что означает быть списанным со счетов, оказаться «неудобным» для чьих-то амбициозных планов.

– Я не верил докладам, что «Хронос» – система одного гения, – медленно произнёс он.

Ха! Я была права про корпоративный шпионаж, как же без этого?

– … всегда полагал, что этот гений – сам Романов, а всё остальное пыль в глаза, чтобы дезориентировать конкурентов.

– Он гениальный продавец, – с горькой усмешкой кивнула я. – Умеет продать всё что угодно: идею, продукт, историю любви, собственную биографию. Но он ни в жизни не написал ни единого кода. «Хронос» принадлежит мне: от первого до последнего модуля. Включая модуль памяти «Verona», названный в честь города, где мы провели медовый месяц. И я знаю в системе каждую особенность, каждый алгоритм. Например, только я знаю, что модуль аутентификации имеет скрытую мастер-функцию экстренного доступа, активируемую специальной последовательностью. Или что система логирования записывает абсолютно всё – включая то, что по документации должно быть скрыто.

Назвала конкретную техническую деталь – информацию, доступную исключительно создателю. Это был мой контрольный выстрел, финальное доказательство.

Даниил взглянул на наручные часы и выругался сквозь зубы.

– Чёрт возьми. Я катастрофически опаздываю.

Поднялся из-за стола. Я продолжила сидеть. Он смотрел на меня сверху вниз, в его взгляде больше не осталось ни капли сомнения. Только азарт стратега, обнаружившего на поле боя неожиданную и невероятно мощную фигуру.

– Арина, – заговорил он прямо, без дипломатических реверансов. – То, что совершил Романов – подлость высшей пробы. Но для меня это колоссальная возможность. Скажу откровенно. Мне нужны ВЫ. Ваш интеллект. Ваш бесценный опыт. Можем встретиться сегодня вечером и обсудить детали? В деловом формате.

Выдержала паузу, играя на его нетерпении. Нельзя было показаться чрезмерно доступной.

– Пусть это будет просто ужин. Неформальный, – удивила его я.

– Хорошо, – согласился он, бесконечную секунду спустя.

Мы обменялись телефонными номерами. Когда он диктовала мне свой, я чувствовала на своём лице его пристальный взгляд. И невольно покрылась мурашками. Никогда ничего подобного не чувствовала рядом с мужчиной, даже с Костей. Странно и непривычно.

Он, попрощавшись и поблагодарив за составленную ему компанию, удалился.

Вечером, растянувшись на убогой койке в хостеле, я в сотый раз мысленно воспроизводила каждую минуту нашей встречи. План сработал безукоризненно. Результат превзошёл все самые смелые ожидания. Я сделала ставку на честность и правду, и не прогадала. Я получила доступ к цели.

Статьи нисколько не преувеличили, даже преуменьшили: Даниил Смерчев на самом деле оказался удивительно умным, широко мыслящим человеком, а ещё… чертовски обаятельным.

Глава 6

Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке в половине девятого утра. Резкий, знакомый звук заставил меня подскочить на койке. На экране высветилось: «Любимый». Надо непременно не забыть переименовать в “Сволочь”.

Я смотрела на вибрирующий аппарат, чувствуя, как внутри поднимается знакомая волна отвращения. Он звонил. После всего, что натворил. После того, как выбросил меня из собственной жизни, словно использованную программу. У него хватало наглости думать, что я отвечу.

Сотовый продолжал вибрировать.

Надоело и я сбросила.

Через минуту пришло сообщение. Я открыла его и почувствовала, как кровь приливает к лицу.

«Милая, надеюсь, ты образумилась и вернёшься в компанию, и ко мне, примешь моё предложение и потерпишь немного статус разведённой женщины. Мы же взрослые люди, в конце концов. Смотри в перспективу, стать богаче – благородная цель, и пути её достижения не должны иметь значения. Я люблю тебя по-прежнему».

Я перечитала текст дважды. Потом ещё раз. И с каждым разом ярость во мне нарастала всё сильнее, превращаясь в ледяную, кристально чистую ненависть.

Он всё ещё думал, что контролирует ситуацию. Всё ещё считал меня управляемой куклой, которая вернётся к нему на коленях, стоит лишь немного подождать. «Потерпишь немного статус разведённой женщины». Как будто это временное неудобство, а не крушение всей моей жизни. “Люблю тебя по-прежнему”. Лицемер. И любишь ты только себя. Эгоист.

Пальцы дрожали, когда я набирала ответ: «Костя, ты мерзавец, катись в бездну!»

Отправила. Потом заблокировала номер.

Выдохнула, глядя в одну точку немигающим взором. Тяжесть на сердце давила, ощущаясь физически. Как робот подняла руку и помассировала центр грудной клетки.

Это же надо, как сильно я его любила, где были мои мозги? Такого глубокого разочарования в людях я не испытывала никогда.

***

Около полудня пришло сообщение от Даниила.

«Добрый день, Арина. Наша договорённость в силе? Как вам сегодня вечером в "Турандоте" в семь? Обсудим детали сотрудничества в подходящей обстановке».

«Турандот». Один из самых дорогих ресторанов Москвы, где Костя любил встречаться с особо важными инвесторами. Там каждое блюдо стоило как моя неделя в хостеле.

Я посмотрела в окно на серые дворы Беляево и поняла – нет. Не туда. Не в эти декорации роскоши и показухи. У меня было другое место. Особенное.

Набрала ответ: «Добрый день! Да, всё в силе, но у меня встречное предложение. Как вам кафе "Философия" на Остоженке? Там тихо, можно спокойно поговорить о серьёзных вещах. 19:00 подходит».

Ответ пришёл через пять минут: «Согласен. Я ни разу там не был, повод посетить. До встречи».

Я откинулась на подушку, улыбаясь. «Философия» была моей секретной локацией. Небольшое кафе на втором этаже старинного особняка, где подавали отличный кофе и не мешали работать. Иногда я засиживалась там целыми днями, когда создавала «Хронос». В те редкие моменты, когда мне удавалось сбежать от бесконечных встреч и мероприятий, где Костя демонстрировал меня как красивое приложение к своему успеху.

В «Философии» я была просто программистом с ноутбуком. Никто не знал, кто я такая. Никто не пытался со мной заговорить или произвести впечатление. Только я, код и бесконечные чашки капучино.

В половине седьмого я добралась до Остоженки. Кафе «Философия» располагалось на втором этаже особняка XIX века, и подниматься к нему нужно было по узкой лестнице мимо антикварной лавки. Знакомый запах старых книг и кофе встретил меня уже на