Боль - Вера Холлинс

Я поджала губы. Я была рада, что он не попал в беду, но было трудно не чувствовать себя неудовлетворенной, потому что наш директор был беспринципным, коррумпированным человеком, которого заботила только его репутация. Он жаждал власти, и ему было наплевать на справедливость или преследование людей за их плохие поступки. Вот почему Хейдену и его друзьям всегда все сходило с рук. Их никогда не наказывали по-настоящему, независимо от того, что они делали и кому причиняли боль. Никто в школе не подвергал это сомнению, даже персонал. Когда у тебя были деньги, связи и власть, люди либо боялись тебя, либо уважали.

— Что за грязные вещи на директора Андерса? — Спросила я, немного испугавшись услышать.

— Например, спать с ученицами.

Мой рот разинуло.

— Ты не можешь быть серьезным.

— Угадай, кто одна из этих «счастливиц»?

— Понятия не имею.

— Кристина.

Я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Что? Это невероятно. Я знала, что она порочная и жестокая, но такая отвратительная и бесстыдная? — Я поставила недоеденный суп на тумбочку и посмотрела на него. — Она ужасна. Фу. Как ты вообще мог быть с ней, Хейден?

Он нахмурился.

— Я не святой, Сара. Нам с Кристиной было хорошо вместе, потому что секс был хорошим. Мне было все равно на ее личность.

Я заставила себя не отрывать от него взгляда. Я не хотела говорить о ней и их прошлом, но мне нужно было спросить, что беспокоило меня долгое время.

— Но вы двое были вместе долгое время. Сколько бы раз вы ни расставались, вы всегда возвращались друг к другу. Ты наверняка что-то чувствовал к ней.

Его глаза впились в меня, и мои щеки покраснели. Он криво ухмыльнулся.

— Это твой тонкий способ спросить меня, любил ли я ее когда-нибудь?

Я отвернулась, жалея, что у меня нет длинных волос, чтобы скрыть лицо и спрятаться от его слишком пристального взгляда. Он рассмеялся над моей реакцией.

— Я никогда не любил ее, Сара. Мне всегда было на нее плевать. Мы никогда не были исключительными, так что это было больше похоже на то, что мы использовали друг друга, когда это было удобно. — Использовать друг друга, когда это было удобно, звучало дешево и пусто. — Сначала она не была навязчивой, но в какой-то момент она стала слишком навязчивой и попросила о вещах, которые я никогда не смог бы ей дать. Это был вопрос времени, прежде чем я, наконец, устану от нее.

Я сплела руки на коленях. Тем не менее, я ревновала.

— Она, должно быть, была действительно хороша в сексе, раз она держала тебя так долго, — пробормотала я, глядя в сторону, и на моих щеках появился новый румянец.

Он улыбнулся.

— Да. Она хороша. Профи.

Мой живот перевернулся. Я пожалела, что начала этот разговор. Он рассмеялся, увидев мое надутое лицо.

— Мне нравится, когда ты ревнуешь.

Что? Я пронзила его взглядом. Я почувствовала себя нелепо.

— Я не ревную!

— Да, ты ревнуешь.

— Я не ревную!

Он наклонился ко мне, и его теплое дыхание ласкало мое лицо.

— Послушай, я скажу тебе кое-что, что поможет тебе лучше спать по ночам. — Он придвинулся еще ближе, его губы коснулись моей щеки, прежде чем они переместились к моему уху. Я вздрогнула, слишком чувствуя его… — Только твои поцелуи заставляют меня чувствовать себя лучше, чем когда-либо в жизни, малышка. Кристина или любая другая девушка даже не сравнятся с тобой.

Его пылкие слова сотворили со мной чудеса, и мне стало тепло. Мое сердце быстро забилось под его глубоким взглядом.

— Мое сердце ведет себя как сумасшедшее, когда ты говоришь что-то подобное, — смущенно призналась я.

— Это потому, что оно принадлежит мне. Только мне.

Моя грудь пульсировала, мои губы раздвинулись, чтобы впустить в легкие столь необходимый воздух. Он провел рукой по моим коротким волосам, нежно их лаская. Я начала чувствовать сонливость, и зевнула, закрыв глаза.

— Тебе нужно отдохнуть. Доешь суп и снова ложись спать.

Я взяла миску и съела остаток супа, думая о том, чтобы пойти в полицию и сообщить о Кристине и ее друзьях, но я сомневалась, поможет ли мне это или принесет мне больше проблем в будущем.

— Кристина и ее друзья могут отомстить мне за сегодня, — сказала я, имея в виду месть Хейдена.

— Я им этого не позволю.

— Хейден, ты не будешь рядом со мной 24/7. Рано или поздно я останусь совсем одна, и они смогут сделать что-то еще хуже.

— Нет, — повторил он более твердо. — Они не будут. Сегодня им сошло с рук, но поверь мне, я им всё испорчу, если они попытаются это сделать.

— Не надо. Не делай ничего подобного…

— Я не буду. Не волнуйся. Есть другие способы напугать кого-то, даже не прикасаясь к нему.

Я ничего не сказала, потому что это было правдой. Я знала это лучше, чем кто-либо другой. Как будто он знал, о чем я думаю, он сказал:

— Ты знаешь, что я сожалею обо всем? Я не хочу, чтобы ты боялась меня сейчас.

Я вздохнула.

— Я не боюсь… Просто все эти вещи — издевательства, насилие, месть… Они мне противны. Я их ненавижу. Надеюсь, ты понимаешь, почему я остановила тебя сегодня. Я не верю, что насилие что-то решает.

Его глаза были устремлены на меня, пока он искал в них что-то.

— Почему нет?

— Почему нет?

— Они заслуживают наказания, так почему бы и нет?

— Это то, чем для тебя является издевательство? Наказание?

— Да.

— За что? Ты издевался надо мной с самого первого дня, а я ничего тебе не сделала, так что это едва ли было наказанием.

Его глаза в одно мгновение стали бурными. Я поняла, что вступила на запретную территорию, которая может просто причинить нам боль и открыть новые раны. Как бы мне этого ни хотелось, мне было нелегко пережить все, что Хейден сделал со мной.

— Ты действительно собираешься об этом говорить? Тебе нужно испортить этот момент?

Мой желудок скрутило от суровой правды. Нас разделяло так много вещей, а я все еще не простила его. Я посмотрела в сторону, пытаясь оттолкнуть свою боль. Я все еще не могу простить его…

— Нет. Я не буду говорить об этом сейчас. Я просто не хочу, чтобы ты беспокоился о моих проблемах. Кристина — моя проблема.

Он не ответил мне, долго глядя на меня. Его суровые глаза обнажили меня и я поежилась.

— Почему ты так смотришь на меня?

Он