Морально противоречивый - Вероника Ланцет

Я провожу некоторое время под душем, ледяная вода успокаивает мое неистовое сердце и вносит некоторую ясность в мой неспокойный разум. Мне не нравится чувствовать себя так... Это как быть на пороге атаки, которая никогда не наступит, мое тело готово к борьбе, мой разум готов сорваться.

Но этого не происходит.

Я ломаюсь. Другого объяснения этому нет. Мой срок годности близок. Я уже давно знал, что не собираюсь жить вечно, не с тем, как тело и разум предают меня.

Мои конечности начинают дрожать, от холода или остаточного адреналина, я не знаю. Я просто узнаю свое собственное разрушающееся тело, ищущее равновесия.

Человеческая биология настолько поразительна, что может мгновенно распознать инородные тела и изгнать их, обеспечивая продолжение жизни. Вся цель человеческого тела — защитить себя от внешнего мира.

Но что, если опасность исходит изнутри?

Я — инородное существо в своем собственном теле, и я чувствую, как оно пытается восстать против моего присутствия, борется с моей совестью, чтобы выгнать меня.

Время на исходе.

Это осознание одновременно отрезвляет и впервые огорчает.

Мне нужно добраться до Кати, пока со мной ничего не случилось. Мне нужно наказать убийцу Вани. И больше всего мне нужно больше времени с Сиси, пока я не потерял себя.



У меня проблемы с концентрацией в течение дня, мои мысли возвращаются к Сиси. Мне удалось вернуть ее домой до полудня, и, к счастью, никто не заметил ее отсутствие в комнате. Она рассказала мне, что Марчелло и Каталина обходят ее стороной, так как считают, что ей трудно приспособиться к жизни вне Сакре-Кёр, поэтому они в основном предоставили ее самой себе. Хотя ее объяснение было удовлетворительным, я не мог не заметить, что она стала немного замкнутой, не встретилась со мной взглядом и даже не предложила поцеловать меня, когда я высадил ее.

Она просто посмотрела на меня пустыми глазами и попрощалась, фактически выгнав меня.

Я что-то сделал?

Весь день я ломал голову, думая, что, возможно, я как-то обидел ее. Я просмотрел каждый эпизод общения, анализируя свои ответы и ее реакцию, и все меня устраивало. Я заставил ее кончить по меньшей мере четыре раза, и она выглядела совершенно удовлетворенной.

Пока она вдруг не перестала...

Может быть, это потому, что я сказал ей, что отвезу ее домой? Она хотела спать со мной в моей постели? Но она была единственной, кто хотел попасть домой, пока никто не заметил ее отсутствия, поэтому я не понимаю, что я мог сделать, чтобы заставить ее так себя вести.

Глубоко вздохнув, я закрываю компьютер и массирую виски. Так как сегодня мне не удается выполнить никакой работы, то я мог бы сосредоточить свои усилия в другом месте.

Некоторое время спустя я оказываюсь в доме Марчелло и наношу ему короткий визит. Он, кажется, удивлен моим визитом, сузив глаза, неохотно приглашает меня в свой кабинет.

Но я точно знаю, почему он оказывает мне такой теплый прием. Он считает меня опасным в его доме, особенно теперь, когда ему есть что терять.

— Перестань волновать свою хорошенькую головку, — говорю я, садясь в кресло. — Я не собираюсь в ближайшее время совершать убийства.

— Лучше перестраховаться, — бормочет он себе под нос, а я закатываю глаза.

— Марчелло, Марчелло, ты же не скажешь, что мы были друзьями более двух десятилетий, — говорю я ему.

— Друзьями? — он насмехается надо мной. — Это то, что ты называешь друзьями? О, прости, у тебя их нет.

— Ах, Челло, — я подношу руку к сердцу, — ты ранил меня. Ты знаешь, какой я популярный. Мне приходится отбиваться от друзей-подражателей кончиком ножа. — Я улыбаюсь и замечаю, что его губы тоже кривятся.

— И именно поэтому у тебя их нет. Все они в итоге погибают.

— Хватит об этом, — я машу рукой. — Я пришёл сюда не для того, чтобы ссориться с тобой, как бы весело это ни было, — добавляю я, видя, как его лицо слегка расслабляется.

Марчелло не был прежним в последнее десятилетие, и это может показаться странным, но иногда я скучаю по нашим совместным временам в прошлом.

— Для чего ты сюда приехал? Есть ли у тебя больше информации о грузе?

Некоторое время назад мы оба понесли некоторые потери, когда какой-то неизвестный преступник решил проявить смекалку и напасть на наши грузы. Хотя я был весьма рассержен тем, что кто-то осмелился на это и тем самым испортил мне настроение, я быстро выкинул это из головы, поскольку у меня были более важные дела. Марчелло, однако, постоянно начеку, поскольку считает, что кто-то нацелился на него и его жену.

— Возможно, — ухмыляюсь я, — но мне нужно кое-что от тебя, — добавляю я.

Он смотрит на меня с подозрением, как и всегда, хотя за эти годы он неоднократно просил меня о помощи. Несмотря на все его попытки вести жизнь вдали от преступности, он всегда возвращался ко мне, прося нарушить закон ради него.

— В чем дело? — резко спрашивает он.

— Ничего особенного, старина, я не собираюсь просить твоего первенца, — я наблюдаю, как его черты вытягиваются от боли, — но, возможно, я соглашусь на твою сестру. Она довольно привлекательна. — добавляю я, желая немного раззадорить его.

— Держись подальше от моей сестры, — скрипит он зубами. — Я серьезно, Влад. Не приближайся к Венеции или Ассизи, иначе у нас будут проблемы.

— Ого, старший брат объявился. Немного поздновато, тебе не кажется?

— Влад, — его ноздри раздуваются, и я понимаю, что нахожусь в шаге от того, чтобы зайти слишком далеко.

Но кто я такой, чтобы сопротивляться?

— Марчелло, правда, — простонал я, — представь нас большой счастливой семьей, — продолжаю я, но, взглянув на выражение лица Марчелло, понимаю, что зашел слишком далеко.

— Я серьезно, Влад. Держись подальше от моих сестер, или, да поможет мне Бог, я убью тебя, — он сжимает челюсти.

— Ты и твой бог, — вздыхаю я, сопротивляясь желанию сказать ему, что его сестра называет меня своим богом. — Хорошо, я оставлю это. Пока. — Я улыбаюсь ему, хотя это только подтверждает то, о чем я думал.

Марчелло никогда не подпустит меня к Сиси. И это все