Селянин - Altupi

намекая, что кому-то пора выметаться и не отнимать время. Кровь отхлынула у Кирилла от сердца, но ему ничего другого не оставалось, как поддержать Егора, чтобы заслужить ещё одно его одобрение.

— Да, нам нормально, — уверил он. — Приятно было поболтать, мам Галь, пойду мыться.

Кирилл ушёл всё равно с отличным настроением. Его радовало, что хоть кто-то на его стороне и так недвусмысленно поддерживает. Должно быть, мама Галя ночью проснулась и слышала скрип кровати, или просто понимает, что двум молодым жеребчикам нужен секс. Очень прогрессивная женщина! Жаль, что она инвалид.

И ещё Кирилл осознал в себе удивительное желание — всё время разговора ему хотелось обнять Галину, крепко-прекрепко, положить голову ей на грудь, погладить по коротким, торчащим пучками волосам, и здорово, если бы она его тоже погладила, приголубила. Не испытывал он брезгливости перед её болезнью, раньше выливавшейся в презрительные насмешки. Но внутренний голос напевал, что от себя не скроешься, что не стоит зарывать молодость в деревне и ссориться с родителями. Родители же значили «деньги», а деньги — это лёгкая безоблачная жизнь и никакой прополки картошки.

40

Позавтракали быстро, почти по принципу «когда я ем, я глух и нем». К рисовой каше на молоке от Зорьки было масло собственного изготовления, опять же из домашних сливок. Батон, правда, купили в магазине, но Кирилл не сомневался, что Егор умеет и хлеб печь по старинным рецептам. Правда, спросить об этом не решился. Ел, украдкой поглядывая на любимого, вспоминая, как вчера они прижались друг к другу в едином порыве, тискались и тихо занимались сексом. Кирилл был не прочь проверить, остались ли у Егора на плече и спине следы его ногтей. Это так интимно — пометить своего парня. По-бабски, но будоражит.

Не терпелось поговорить о вчерашней ночи, однако первым поднимать эту тему Кирилл не собирался. Он вообще вёл себя несвойственно характеру, но это обстоятельство вызывало у него трудно поддающуюся описанию эйфорию. Будто, как питон, вылезаешь из старой кожи, а молодая чешется, и ты испытываешь такое невероятное наслаждение, почёсывая её! Наслаждение сродни перманентному оргазму.

После чая с черносмородиновым вареньем Кирилл вызвался помыть посуду. Егор не возражал, только приставил в помощники Андрея, а сам пошёл переодеваться.

Калякин собрал тарелки, ложки и кружки, сунул в раковину, открыл кран — вода потекла!

— Тоже от скважины? — предположил он, капая «Фэйри» на губку.

— Нет, — весело протянул мальчишка, — тут другая конструкция! — И он открыл расположенный над раковиной шкаф. В нём прятался синий пластиковый бочонок литров на тридцать, прикреплённый к стене металлическими скобами, опоясывающими его по окружности. Верхняя полочка шкафа была на петлях.

— Поднимаешь крышку, наливаешь воду, и - вуаля! — она самотёком идёт в кран! — обрисовал систему Андрей, закрывая шкаф. — Так что ты воду-то сильно не расходуй, а то Егору таскать…

— Я ему помогу, — мгновенно делая напор меньше, виновато пробормотал Кирилл. Он продолжал намыливать тарелки. Жирные масляные следы в прохладной воде растворялись отвратительно, но он тёр усердно, пыхтел над ними, не желая ударить в грязь лицом в таком плёвом деле.

— У нас на всякий случай вот здесь ещё ведро стоит: попить там или еду готовить, — Андрей открыл дверцу кухонного стола, за которой стояло ведро из нержавейки, а в нём плавал красноватый пластмассовый ковшик.

— Хорошо, запомню, — пообещал Кирилл. Он собирался здесь освоиться и стать своим. Удивлялся переменам в себе, в частности, в отношении к труду — раньше он ненавидел мыть посуду даже за собой, не говоря уже о чужих тарелках. Зная это, мать заставляла его делать в наказание за плохую учёбу и излишне безбашенные гулянки, хотя в доме имелась посудомоечная машина.

Кирилл поставил чистую посуду на стол, вытер полотенцем руки.

— Спасибо, Кира! — засиял счастьем пацан, складывая ложки в ящик стола, в специальный поддон для вилок, столовых и чайных ложек. — Тебя мне сам бог послал! А то бы я долго с одной левой возился! Классно, что ты у нас остался! Сегодня тоже останешься?

— Да.

— Круто! — Паренёк не отвлекался от работы. Жизнерадостный непоседа, который будто не замечал, в какую дыру загнала его судьба. Рос без компьютеров, интернета, модных гаджетов, вкалывал, не капризничая. Странный, как и его старший брат. Настоящий. Таких, наверное, уже днём с огнём не сыщешь.

Из зала вышел Егор, заглянул на кухню.

— Я поехал.

На нём был ежедневный прикид для поездки в город — голубые джинсы и джинсовый пиджак, из-под пиджака выглядывала серая футболка с рисунком из синих загогулин, на ноги надеты молочно-белые носки. И ещё одна деталь бросилась в глаза — чёрный тонкий шнурок на длинной шее, уходящий под ворот футболки. На шнурке висел серебряный или выполненный под серебро маленький крест. Вчера его не было, по крайней мере, ночью, и во время предыдущего секса тоже, а вообще Кирилл замечал шнурок с крестом и раньше. Егор был верующим, в этом не оставалось сомнений.

Кирилл отложил полотенце на стол и бросился за Рахмановым вдогонку.

— Егор! Я с тобой!

Преодолев две поскрипывающие двери, они вышли на душную, наполненную мухами веранду. Егор достал с полки для обуви кроссовки и лопатку и, наклонившись, стал надевать, ожидая от Кирилла продолжения. Калякин, заколебавшись, продолжил:

— Егор, возьми меня с собой, у тебя же всё равно есть место на мотоцикле? Я продуктов куплю и, — он запнулся, заворожённый глазами Егора, — ещё чего-нибудь.

— Чего, например? Всё есть.

— Презервативов надо купить, — сказал Кирилл и замолчал, ожидая реакции на столь толстый намёк.

Егор и ухом не повёл, проинформировал:

— У меня есть презервативы.

Вот это да! Вот это заявочки! Наш молчун презики дома держит! Кирилл чуть было не рассмеялся, но вовремя кольнула ревность: а с кем это он их использует? С банкиршей или какой-нибудь любовничек в райцентре существует? Настроение подпортилось, но Кирилл сумел обуздать эмоции, взял себя в руки, стараясь мыслить рационально.

— Презервативов много не бывает! — хохотнул он, затем перешёл на более выгодный серьёзный тон. — Мне надо ещё в магазин запчастей заглянуть, какой-нибудь цемент для резины купить, не знаю… Колёса же проколоты. А так я бы тебя на машине с молоком твоим отвёз: удобнее, чем на мотике.

Егор уже разогнулся, бесстрастно смотрел на него. Мухи летали по веранде, жужжали, бились о стёкла, ползали по потолку,