Титан и Титанида - Anne Dar

(мы празднуем оба). Они даже не пытаются скрывать своего переживания относительно нашей безопасности – зазывают в Рудник по пять раз на дню. Ничего, пройдёт время, они успокоятся. Зато эти праздники мы проведём вместе, что не может меня не радовать.

Сначала мы все вместе украсили ёлку в нашем с Тристаном доме, затем разделились на два дома: Беорегард, Тристан, Теона, Конан, Лада и Данко занялись украшением ёлки в доме последних, а я и Джекки взяли на себя ёлку Добромира и Купавы, которые в это время были заняты приготовлением праздничного ужина. Краем глаза я увидела, как красноволосая, подвешивая над камином большой, связанный Купавой праздничный носок Душаны, засунула в него редкий праздничный набор из красно-белой карамели, которую она наверняка принесла с собой из Рудника. Так уж вышло, что я заранее узнала о том, что она подарит мне: раритетную ручку-перо с чернильным набором. И так уж вышло, что она заранее узнала о том, что собираюсь подарить ей я: первый экземпляр своей пока ещё не распечатанной книги. Острое металлическое зрение зачастую выступает в роли разрушителя неожиданных сюрпризов.

Пока я крутила гирлянду по кругу ёлки, Джекки, занявшись деревянными ящиками со стеклянными игрушками, обложенными сеном, на правах более разговорчивой из нас двоих решила подать голос первой:

– Всё думаю о том, что силовое поле Титана в итоге смогло выстоять. Его наличие спасло весь город, а это десятки тысяч человеческих жизней. Надо же… Пять бомб подряд… Заложники сказали, что второго налёта не планировалось, и Платина, спустя неделю, подтвердил эту информацию. Но всё же… Пять бомб на один город – это очень много, а ведь их могло быть и шесть, если бы Спиро не предотвратил падение одной. Остаётся надеяться на то, что Дилениум успокоится на этом. В противном случае, придётся ломать его изнутри.

– Изнутри? – мой взгляд цепляется за домашнюю ласку Добромира – белоснежный зверёк пробежал по балке под потолком и замер ровно над ёлкой.

– Беорегард говорит, что если Эгертар повторит авиационную атаку снова, Платина и Золото совершат диверсию: устранят правительство, подорвут их военные склады.

– Слишком опасно. Наших в Кар-Харе всего двое.

– Да уж… И вся эта история с Сотней всё ещё бушует, и неизвестно, в какую сторону русло этой реки в итоге вывернет. Так что пока что выжидаем.

Ровно сто бомб в итоге будет сброшено на Рудник. Поле Титана устоит. Рудник не падёт под мощью Дилениума. Дилениум падёт от своей беспомощности пред Сталью.

– Как там Кей?

– После целого года жизни в реабилитационном крыле медицинского пункта он рад переехать под крышу нашего дома. С каждым днём парень всё бодрее: самостоятельно дышит, прекрасная реакция на внешние раздражители, речь полностью восстановилась и вернулось функционирование верхней части тела. Сейчас он каждый день работает над тем, чтобы перебраться из инвалидной коляски на костыли, и, знаешь, я не сомневаюсь в том, что у него это в итоге получится. Упорный, как его старшие сёстры.

Она всё ещё иногда вспоминает о Лив. Простила её и отпустила, но всё же ей порой бывает печально оттого, какой путь выбрала её единственная, пусть и безумная, сестра. По поводу Кея я уже поинтересовалась у Беорегарда: обращение в Металл – не вариант. Можно было бы попробовать обратить его в таком состоянии здоровья, однако гарантий на его исцеление у нас нет. Риск даровать парню искалеченную вечность слишком высок. Никто же, кроме меня, Тристана, Беорегарда и Теоны, а также далёкого от нас Платины, не знает о том, как обращать людей в Металлов – эта тайна должна оставаться тайной как можно дольше.

…Кей проживёт жизнь обыкновенного человека и, прожив её, по-человечески покинет этот мир. Быть может, всё было бы по-другому, если бы его не вырвали из криосна, если бы в течение своей жизни он сам многократно не сказал вслух о том, что не променял бы свою человеческую жизнь с пока ещё не обретённой, но будущей в его жизни любимой женой, на жизнь металлическую, в его понимании идущую вразрез с природными установками. Кей многократно даст нам понять: несмотря на все тяготы человеческой жизни, он осознанно предпочёл человеческую хрупкость металлической несокрушимости. Странный выбор. Но не первый в своём роде. Казалось бы, не может быть таких людей, которые не мечтали бы стать Металлами, но нет… Кей не захочет даже думать о вероятности нечеловеческой жизни для себя, точь-в-точь как доктор Полярис. Такие люди себе на уме, их сложно понять, и, думаю, это прекрасно. Непредсказуемость – то, что делает жизнь интереснее.

– Поразительно, что он смог пропасть так бесследно, – вдруг хмыкает красноволосая.

– У Рагнара больше одного дара. Его умение двигаться бесшумно и бесследно даже для металлического восприятия – определённо точно, второй его дар.

– Не понимаю: как вы не боитесь здесь находиться? Он ведь знает об этом месте, а ваши дома не защищены силовыми куполами.

– Он не вернётся. Пока что. Я знаю.

– Как?

Подвесив стеклянную звезду на край еловой лапки, я гулко вздыхаю:

– Я, понимаешь, чувствую его. Внутренне… Как… Титана.

– Это странно.

Я ничего не ответила на это замечание. Не признавать же очевидное вслух.

– Меня не покидают мысли о том, что Рагнар упомянул о каком-то легионе, когда обещал вам вернуться за тобой.

– Ранее он упоминал о Блуждающих, управляемых ультразвуком… Помнишь, я рассказывала тебе?

– Да, помню. Но мы подобного ни разу не фиксировали за всю историю Стали и Атак. Думаешь, безумными Блуждающими действительно возможно массово управлять? Настолько, чтобы создать из них целый легион?

– Нет… – закусив нижнюю губу, я отрицательно мотаю головой. – Не думаю, что в размерах легиона это возможно. Быть может, десятками и можно управлять, может быть сотнями, но легион – это слишком много. Нереально. Да и потом, Металлы несоразмерно сильнее Блуждающих – против нас сколько легионов Блуждающих ни поставь, результат будет одним: мы останемся победителями.

Не заметив, как нахмурилась, я вдруг замолчала, уйдя в глубокие размышления. Легион Блуждающих – бред. Неужели Рагнар настолько безумен? Нет же. Он далеко не глуп и точно не безумен. Более того: он отличный стратег.

В который раз за прошедшие недели меня накрывает эмоциональной волной, отдалённо напоминающей собой разочарование: в первые часы встречи с Рагнаром я радовалась тому, что не убила его, а теперь думаю о том, что всё было бы намного проще, если бы та моя роковая стрела угодила миллиметром левее – всего один миллиметр, и ничего этого не было бы. Ни терзаний Тристана, ни страхов дорогих мне Металлов,