Особенности преддипломной практики - Анна Азарцева

И абсолютно счастливый Йонас снова закрутился на кухне. Мигом поставил тесто, тут же вытащил из морозилки фарш и засунул его в микроволновку на разморозку, самостоятельно разобравшись с кнопочками и сенсорами на ильфарийском девайсе, тут же начал замешивать омлет с какими-то ягодами и сыром.

Инвар тоже повеселел, подсел к нему ближе и братья стали обсуждать, что надо будет сделать перед отъездом, какое имущество оставить, какое раздать-распродать, кому оставить кузню, кого попросить присматривать за домом...

В доме вновь воцарился мир и покой. Временно.

Глава 21

Ближе к пяти вечера я засобиралась на праздник. Выбрала платьице по-нарядней, туфельки по-удобней, волосы распустила, закрутила в тугие локоны и украсила парой заколок с живыми цветами. Все-таки у нас праздник Урожая! Получилось очень даже миленько... Да ладно, чего стесняться, красиво получилось! Этая юная селянка, спасибо высочеству за емкий эпитет!

Сопровождать меня к ратуше вызвались трое — Инвар (ну кто бы сомневался!), Тауриэль (а вот тут я очень удивилась!) и ... Йонас! Когда последний заявил о своем желании стать моим партнером для танцев на сегодняшнем празднике, у меня сначала упала челюсть, а затем — ридикюль из рук. Хорошо, что пирог, тщательно укрытый тканью от заветривания, пока еще стоял на столе. Его спасло только это.

Инвар в ответ на слова младшего брата чуть подумал и согласно кивнул головой, что вызвало у меня второй приступ оторопи.

— Партнер? По танцам? Для меня?

— Да, госпожа Моргана. Йонас на самом деле неплохо танцует.

— Надеюсь, лучше чем поет? — скептически уточнила я, собирая выпавшие из ридикюля маленькое зеркальце, расческу и кошелек.

Местные баульчики, которые носили женщины, были сшиты из ткани и представляли собой не столько привычные мне арлитские кожанные тоуты и шопперы с несколькими отделениями, сколько небольшой мешочек с завязками из лент. Эти мешочки украшали вышивкой, бисером, плетением кто во что горазд, и годились они лишь для совсем небольших вещиц. Пара тетрадей и курсовик, что я запихивала дома в сумку, в шайнвиллльский ридикюль точно не влезли бы.

— Госпожа чародейка! — в унисон упрекнули меня братья, наконец-то засунувшие топор войны куда-то очень далеко. После ободряющих слов ильфарийца, что Йонас небезнадежен, Верренсы помирились буквально за один взгляд. И теперь Йонас сделал вид, что обиделся на меня, а брат его морально поддержал.

Тауриэль вопросительно уставился на меня:

— А разве в сельской местности танцуют не хоровод? — и тут же пояснил, — Ну это когда все встают рядом друг с другом и бегают вокруг костра, — и не мог не добавить с ехидной ухмылочкой и насмешливыми огоньками в глазах, — Голыми.

Мы ошарашенно переглянулись с братьями Верренсами:

— Мда, высочество, ты очень далек от сельской местности. Где ж ты такие танцы интересные видел?

— Да так, — он лишь ухмыльнулся до ушей и проказливо поиграл бровями, — в одном фильме.

— Хоровод? — на меня непонимающе уставился Йонас.

— В фильме? — также непонимающе уставился и Инвар.

Догадывалась я, про какие фильмы подумал ушастый принц, но просвещать непросвещенных, что именно имел ввиду его высокородие, не стала. Молча показала на часы и на дверь, намекая, что ждут нас к пяти часам и опаздывать нехорошо. Пусть сами узнают. Потом. Как-нибудь.

Впрочем, танцевать я не собиралась от слова совсем. Видела я местные танцевальные радости — нечто среднее между гопаком, кадрилью и латинской румбой. Увы, я не настолько гибкая и выносливая, чтобы прыгать в тяжелом платье с корсетом порядка пяти минут без продыху и меняя фигуры. Хотя, в принципе, если будет что-то медленное... Мельком глянула на Инвара, поняла, что он думает о том же, ибо вон как покраснел, косясь в мою сторону, и твердо решила, что медленное — тоже нет. Не стоит лишний раз давать повод для фантазий, раз я категорично отказала кузнецу в будущих семейных отношениях.

Выходя из дома, мою руку пытались ухватить все трое сопровождающих.

Инвару я отдавила ногу каблуком. Конечно, не специально — старший Верренс совершенно случайно оказался ровно на том кусочке земли, куда я собиралась наступить. Наступила на кузнеца, что поделать, бывает. Извинилась, развернулась и тут же наткнулась на услужливо (кто бы мог подумать?!) подставленный локоть второго. Высочеству я заехала по боку сумочкой. Сильно, с размаху. Судя по его тихому стону, расческой попала ровно в печень. Ну а Йонасу просто показала на пирог в другой руке. Умный все-таки он парень, сразу все понял без лишних слов.

Поэтому ровным строем фигурой «гусеничка» мы направились в сторону рыночной площади.

— А где твои друзья-товарищи? — поинтересовалась я у Таэля, когда тот поровнялся со мной.

— Сэлгрина срочно вызвали в Корпус, а Мэльст еще рано утром отправился на Ильфарию.

— Что, по женушке соскучился?

И тут же выматерилась про себя, что не удержалась от едкого сарказма. Разве что ладонь о лоб не разбила! Вот же дура-то!

Каюсь, я была очень обижена на Мэльста. Да, ни повода, ни шансов он мне не давал и по большей части я все придумала сама. Но... я ведь видела его взгляды, чувствовала его прикосновения. И тот разговор ночью — разве между нами тогда не промелькнули искры? А это прозвище «ириль»? Стал бы мужчина давать такое прозвище той, кто ему не интересна?

И поэтому про свое брачное положение он должен был сказать! Должен!

— Да, — Таэль бросил на меня странный взгляд. — Он женат, — и чуть помолчав, добавил, — Тебя это как-то беспо...

— Вообще никак! — и не дав ему договорить, прибавила шаг, — Я это совсем не хочу обсуждать !

— Мэр! Постой! — рванул за мной принц, а вслед за нами ускорились и братья Верренсы.

— Что-то случилось? Госпожа Моргана, вы куда?

— На праздник боюсь опоздать, — бросила им через спину, — А то все вкусное сьедят без меня!

А на рыночной площади празднование шло на всю катушку. Народ веселился как мог.

В центре, освободив территорию от торговых рядов, поставили различные аттракционы для всех желающих испытать свою силу, хитрость, ум и смекалку.

Кто-то пытался забраться на отшлифованный до блеска столб в надежде сорвать с его верхушки здоровенный мешок с какими-то чудесными подарками. Что в мешке — не знал никто, кроме смотрителя за столбом, но все надеялись на приятный и дорогой