Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

и ополоснул ее лицо в том месте, где он пометил своим семенем. Как только лицо Моурин снова стало чистым, Джрайк подхватил ее на руки, как ребенка, и отнес обратно к валуну, где посадил поверх сброшенного кимоно.

К тому времени Тристн закончил готовить два шприца.

— Лекарство очень летучее, — объяснил Тристн. — Вот почему сначала оно должно быть обработано нашими телами Ракш. Он повернулся к Джрайку. — Это будет очень больно, капитан, но боль быстро пройдет.

— Я смогу это вынести, — насмешливо фыркнул Джрайк.

Учитывая, что эти ребята пережили крушение долбаного космического корабля, Моурин должна была предположить, что они довольно хорошо переносят боль. Джрайк даже не вздрогнул, когда Тристн ввел иглу ему в вену. Но когда доктор нажал на поршень, отправляя препарат в его организм, красивое лицо Ракши исказила гримаса. Очевидно, Тристн не шутил насчет боли.

После того, как Джрайк получил свою дозу лекарства, Тристн сделал укол себе. Он поморщился и застонал, когда лекарство проникло в его организм.

Сердце Моурин бешено заколотилось.

Приготовления были закончены.

Пришло время спаривания.

Двое инопланетных мужчин начали приближаться к ней, но по какой-то причине Джрайк заколебался. Он схватил Тристна за плечо, чтобы остановить и его тоже.

— Подожди, док. Нужно принять еще одно решение.

— Какое решение? Что ты имеешь в виду?

— Мы еще не обсуждали, кто куда… введет.

Тристн зарычал в ответ.

— Я полагаю, ты хочешь человеческую киску, верно?

Моурин была так потрясена услышанным, что чуть не свалилась со своего места. Неужели эти парни всерьез обсуждали, на какую часть ее тела они собираются претендовать? Такая объективация должна была привести ее в ярость, но почему-то даже это казалось ей постыдно возбуждающим.

— Именно, — ответил Джрайк, — я хочу быть первым, кто предъявит права на человеческую киску.

Тристн усмехнулся.

— Я полагаю, что наш друг Роун уже опередил тебя, капитан. Тем не менее, я не буду спорить с тобой по этому вопросу. Киска человека в твоем полном распоряжении, — он пристально посмотрел на лицо Моурин. — Я воспользуюсь ее ртом. Хочу смотреть в ее глаза, пока осеменяю ее.

От этих слов по спине Моурин пробежала нервная дрожь.

Самцы-ракши снова двинулись к ней, заняв позиции по обе стороны от валуна, на котором она сидела, зажав ее между своими массивными фиолетовыми телами. Их руки скользили по ее коже, которая была влажной от пота. Они ласкали ее руки, груди, живот и спину. Моурин извивалась и хныкала под их двойным вниманием.

Джрайк откинул волосы с ее уха и промурлыкал:

— Ты напряжена, маленький человечек.

— Я нервничаю, — призналась она.

— Ты должна расслабиться, — прошептал Тристн ей в другое ухо. — Ложись на спину, М'рин. Позволь нам сделать всю работу…

Моурин понятия не имела, как, черт возьми, она должна была расслабиться в подобной ситуации, но последовала указанию врача-ракши и легла. Что-то в его мурлыкающем голосе заставило ее подчиниться. Четыре сильные руки инопланетян помогли ей опуститься на спину на вершине валуна. Она чувствовала под собой мягкий мох и гладкий шелк кимоно.

— Идеально, — сказал Тристн.

Моурин потребовалось мгновение, чтобы понять, что имел в виду доктор: высоту валуна, на котором она лежала. Он разместил ее тело в идеальном положении, чтобы двое инопланетян могли трахнуть ее. Она снова задрожала от нервного предвкушения.

— Не стесняйся, — промурлыкал Джрайк. — Откройся для меня, М'рин. Покажи мне свою киску, как ты это делала раньше.

Несмотря на ее опасения, ноги Моурин раздвинулись по команде Джрайка. Капитан-Ракша расположился между раскрытых бедер, жадно рыча. Долгое мгновение он наслаждался видом ее обнаженной женственности. Затем, зарычав, он опустил лицо между ее ног и принялся пировать языком.

Моурин вскрикнула от шока и удовольствия.

— Джрайк! О Боже, что ты… ммм!

Ее голос затих, когда Тристн тоже наклонил свое лицо и завладел ее ртом в перевернутом поцелуе. Губы приоткрылись, и их языки встретились, переплетаясь, теплые и влажные.

Ощущения были ошеломляющими и дезориентирующими. Моурин боролась и извивалась на вершине валуна, но четыре сильные руки инопланетян крепко держали ее. На мгновение Моурин почувствовала, как в груди закипает паника, но в конце концов она сдалась. У нее не было другого выбора. Она полностью отдалась двум властным чужеродным языкам, исследующим ее тело сверху и снизу.

Волна тепла и давления разлилась между ее ног, затем взорвалась. Все тело содрогнулось от силы оргазма. Но Джрайк не переставал сосать и облизывать ее. Он пожирал киску, как хищное животное, заставляя ее пройти через один оргазм и перейти к следующему… и к следующему… и к следующему… Пока затуманенный удовольствием разум Моурин не потерял счет тому, сколько раз она кончала на губах и языке инопланетного капитана. Она попыталась закричать, умоляя его смягчиться, но ее беспомощные крики были приглушены голодным ртом Тристна.

Боже милостивый, существовала ли смерть от оргазма?

Наконец, когда Моурин действительно не могла вынести больше, два рта Ракш отпустили ее содрогающееся тело.

Бесчисленные бурные оргазмы сделали ее слабой и бескостной, и она, казалось, растеклась на валуне, на котором лежала. Моурин чувствовала себя часами на картине Сальвадора Дали. Затем она смутно ощутила, что ее тело скользит вперед, а затем вниз, направляемое чужими руками.

— Иди сюда, — восхитительно прорычал чей-то голос.

Это был Джрайк. Когда Моурин открыла глаза, она обнаружила, что сидит на коленях у капитана-Ракши. Его твердый ствол касался ее пульсирующей, влажной киски. Он притянул ее к себе и завладел ее ртом. Она ощутила горький вкус собственного возбуждения на его губах и языке.

— Разверни ее, — прогрохотал другой голос сзади.

Моурин развернуло на сто восемьдесят градусов, и теперь она увидела Тристна, сидящего на краю валуна, где она лежала минуту назад. Его ноги были раздвинуты, и член торчал вверх от вершины бедер, еще больше и тверже, чем раньше, если это вообще было возможно. Он сжал его в кулаке и медленно стал двигать, выдавливая еще больше липкого предсемени с кончика. Пурпурная внешняя оболочка оттянулась дальше, до самого основания, и Моурин поняла, что это не просто крайняя плоть, а нечто кошмарное.

Моурин облизнула губы при виде полностью обнаженной оранжевой эрекции Тристна. Этот массивный, блестящий орган пульсировал от возбуждения. Ракшанкий доктор ухмыльнулся.

— Иди сюда, человек, — промурлыкал он. — Тебе пора принять лекарство.

Он схватил Моурин за волосы обеими руками и притянул ее голову к своему члену. Губы Моурин приоткрылись и коснулись нижней части ствола. Ее язык инстинктивно высунулся, пробуя на вкус его скрытую кожу. Все более жадными облизываниями она продвигалась вниз, к его основанию.

Внезапно она замерла, затем отстранилась.

— Тристн! Что