Семнадцатый - Эмилия Вон

– Возможно, вы правы. – Я взяла мусорный пакет и начала собирать обрезанные листья, стебли и вырванные сорняки. – Зачем нам это!

Краем глаза я заметила хитрую ухмылку на его морщинистом лице, и сама не смогла сдержать улыбки.

Некоторое время мы работали в полном молчании, соблюдая привычный порядок действий: он занимался цветами, рыхлил землю, удобрял растения и делал прищипку77, а я за ним убирала и подавала необходимые инструменты.

Вернувшись из дома с новой порцией лимонада, я увидела, что сеньор Карраско склонился над новым горшком, держа в руках незнакомый мне цветок. Он имел форму трубки с крупными белыми лепестками и листьями, напоминавшими виноградную лозу в виде сердечек.

Подойдя ближе, я ощутила свежий лимонный аромат цветка и внимательно рассмотрела нового обитателя сада сеньора Карраско. Мужчина пересы́пал грунт из мешка в маленький горшок, используя садовый совочек, затем выровнял поверхность и выкопал небольшое углубление в центре.

– Что это за цветок? – поинтересовалась я, коснувшись мягких лепестков, пока сеньор Карраско осторожно опускал растение в ямку, добавляя почву и разглаживая поверхность вокруг.

– Ипомея белая, – проговорил сеньор Карраско. – Но в народе ее называют иначе, и это название весьма для тебя символично.

– Почему?

Мужчина загадочно улыбнулся.

– Ее лепестки раскрываются с наступлением ночи, а когда приходит утро и первые лучи солнца пробиваются сквозь горизонт, цветы закрываются, возвращаясь в исходное состояние. Благодаря этой особенности и округлой форме бутона, напоминающей полную луну, ее называют лунным цветком. Так же, как и твое имя, которое означает «луна».

– И правда, – согласилась я, разглядывая ипомею. – Очень красиво.

– Да. У ипомеи много значений. Например, в Китае этот цветок символизирует несчастную любовь, тогда как в Мексике он ассоциируется с двойственностью красоты и быстротечностью жизни. Там его используют в качестве подношения, чтобы почтить память усопших и вернуть их души в мир живых во время Дня Мертвых78.

– Да, и еще ипомея ассоциируется у нас с любовью и страстью, что мне нравится гораздо больше.

Слушая рассказ сеньора Карраско, я не заметила, как к нам подошел Диего. Обхватив сзади за талию, он прижал меня к своей груди и нежно поцеловал в изгиб шеи, вызвав волну мурашек по всему телу. Закрыв глаза, я наслаждалась этим мгновением, пока его зубы неожиданно не коснулись кожи, заставив меня вздрогнуть.

Смех вырвался наружу, когда Диего, щекоча, потянул меня назад, и мы оба оказались на мягкой траве. Его пальцы продолжали впиваться под ребра, вызывая новые приступы смеха и слез счастья.

– Хватит! Прекрати! Ой… Диего, пожалуйста, – умоляла я, пытаясь освободиться.

– Что я получу взамен? – шептал он мне на ухо так тихо, что только я одна могла его слышать.

Сеньор Карраско все это время делал вид, что не замечает нас, хотя его улыбка и заинтересованный взгляд через плечо говорили об обратном. Я повернулась к Диего и прошептала:

– Все, что захочешь, Чемпион.

Его глаза сверкнули в свете уличной лампы, придавая карим глазам еще большей глубины. Затем он мягко коснулся моих губ, оставив на них нежный поцелуй, и остановился. Но прежде чем он успел углубить поцелуй, до нас донесся кашель сеньора Карраско.

– Это любимые цветы бабушки Амалии, – стал рассказывать Диего, развернувшись вполоборота ко мне и опираясь локтем на согнутое колено. – Она любила их за простоту, скрывавшей за ней свою уникальность, подобно Луне. – Его рука поднялась к моему лицу, пальцы поправили челку и заправили прядь волос за ухо. – Чистая, непорочная, прекрасная… – Он сделал паузу, глядя мне в глаза. – Такая, как ты. Мой лунный свет.

По моей груди разлилось тепло. Его слова звучали как признание, как что-то сокровенное, исходящее из самых глубин его души. Нечто больше, чем простое «я люблю тебя». Признание того, что я принадлежала ему. И большего желать я не могла.

– Что ж, – прервал нас сеньор Карраско, вставая и отряхивая брюки от земли и пыли. – Рад видеть, что романтика не умерла, и кроме футбола я сумел научить тебя чему-то еще. Приятно было провести с тобой время, cariño, – обратился он ко мне. – Но теперь вы можете идти.

– Нет, дедушка, мы планировали провести вечер с тобой, – попытался возразить Диего, поднимаясь и помогая встать мне.

– Брехня, – отмахнулся дедушка. – Забирай свою девушку и ступайте.

– Ты уверен? Мы могли бы…

– Все хорошо, сынок. Идите, насладитесь временем, пока оно у вас есть. Незачем тратить его на ворчливого старика.

Сеньор Карраско направился к дому, не дожидаясь ответа.

– Ты не старый, дедушка, хоть и ворчливый, – настаивал Диего, переплетя наши пальцы и следуя за ним. – Нам нравится проводить с тобой время. Разве не так, детка?

– Конечно, – согласилась я. – Мы могли бы потренироваться перед завтрашним днем.

– Иисус! – Мужчина резко остановился, едва не столкнувшись с нами, и обернулся. – Вы подростки, а не зануды! Идите! Кыш! Вон с моего участка!

Мы с Диего засмеялись, но дедушка бросил на нас странный взгляд и, что-то ворча себе под нос, исчез в доме.

– Ну, раз вечер свободен, предлагаю провести его с пользой. – Одной рукой он притянул меня за шею к себе, а другой крепко сжал мою ладонь, поднеся ее к сердцу. Его губы коснулись уголка моего рта, а затем он чмокнул меня в нос и снова нашел мои губы.

– Что скажешь, мой лунный свет?

***

Мадрид, Испания

Октябрь 2024 года

Меня охватило волнение, когда самолет команды «КЩ» коснулся земли. Сойдя в месте назначения, я ощутила, как прошлое снова вьется вокруг меня, словно призрак, готовый вырваться наружу. Здесь пять лет назад я оставила частичку души, когда мое сердце вдребезги разбилось. Я избегала возвращения, опасаясь встречи с тенями прошлого, и особенно с тем, кто стал причиной этой боли. Но теперь все изменилось. Крепко сжимая его руку, я подошла к калитке того самого дома, где остались наши самые сокровенные воспоминания.

Дом дедушки Диего стоял неизменным, будто застывший во времени. Маленький, приземистый, с каменными стенами, он возвышался над окрестностями, открывая невероятный вид на бескрайнее море. Небольшие окна обрамляли фасад, а деревянная дверь, ведущая внутрь, казалась хранительницей тайн прошлого. Серая крыша, слегка потемневшая от времени, придавала дому уютную, почти сказочную атмосферу.

Трава вокруг дома была аккуратно подстрижена, оливковые и лаймовые деревья окаймляли участок, добавляя в пейзаж зелени и свежести. Каменная дорожка, знакомая до мельчайших деталей, вела к задней части двора, где я провела свои лучшие моменты.

– Кажется, я была здесь буквально вчера… – Мой голос звучал еле слышно, когда я осматривала