Золотые мятежники - Элис Кова

смотрел, как она натягивает рубашку, стоя к нему спиной, и ее форма во всей ее красе снова стала скрываться от него. Арианна нашла свой жилет и уже застегивала его, когда он снова нажал на кнопку, поняв, что она не собирается отвечать ему. — Почему бы и нет?

— Ты — Син'Оджи.

— С каких это пор тебя волнуют титулы Драконов? — Он с тихим смешком обхватил ее за плечи, наполовину развернув лицом к себе. Глаза Арианны были полны жизни и огня, которые он так любил в ней, даже когда они были направлены на него. — Ты права, я — Син'Оджи. Но это лишь означает, что никто не будет возражать против меня — против нас.

— Когда ты убьешь Ивеуна….

Он оценил ее уверенность.

— Когда я убью Ивеуна, что? — повторил он. Не похоже на нее, чтобы она оставляла мысль без внимания.

— Что потом?

— Тогда я стану Доно. — Кварех вгляделся в ее лицо, с удивлением обнаружив там боль. — Обещаю тебе, Арианна, я стану Доно для Новы. Лум получит суверенитет.

— Я не сомневаюсь. — Она отстранилась от него и схватила свою белую накидку. Арианна надела его с новой силой и направилась к двери.

— Ари…

— Мне нужно вернуться в Лум, — отрывисто прервала она его, даже не потрудившись оглянуться. — Совершенные Химеры уже готовы к отправке, и оружие скоро будет готово к отправке вместе с ними. Мне нужно помочь обучить Воронов управлять планерами.

Кварех тупо смотрел, как она уходит, и гадал, что именно он сказал не так.

Конечно, он мог бы погнаться за ней, но не сделал этого. Он мог бы шептать ей в последующие дни, но не стал этого делать. Слова, которые нужно было сказать, слова, которые он все еще открывал для себя, нужно было сказать ей в лицо. А те, которые он хотел услышать, он также хотел увидеть из ее уст.

Поэтому, когда неделю спустя она прошептала, что Совершенные Химеры уже в пути, Кварех поклялся быть готовым. Он приготовил свое сердце, и только тогда оно упало, когда он обнаружил, что доставляет не Арианна, а Хелен вместо нее.

52. Флоренс

В зале Гильдии Клепальщиков было все, что Флоренс ожидала увидеть после своего короткого пребывания на Тер.3.2. Часовая конструкция из металла — часть потускнела от времени, позеленела от времени, а другие части были свежими, как новая кожа на старых ранах, — соответствовала тому, что, как она узнала, было характерно для Клепальщиков. В стенах шипел пар и в вечном движении вращались шестеренки.

Ее поселили в очень подходящих покоях рядом с Уиллардом. Флоренс могла сказать, что они были созданы специально для гостей, поскольку их размещение отличалось от обычного. Но даже в комфорте было что-то целеустремленное и методичное в том, как Клепальщики подходили к своей жизни. Все вокруг напоминало об Арианне, вызывая ностальгию.

Флоренс была одна с первого момента ее приезда. Уиллард и Этель встретили ее на платформе, и почти сразу же начались разговоры. Как они распределят растущее число обученных Совершенных Химер? Снабдить ли их оружием Флоренс или приберечь оружие для обычных Химер, чтобы удвоить их боевую силу? Готовы ли они поставлять оружие непосредственно Драконам? Вопросы возникали все чаще и чаще.

Они искали у Флоренс ответы, в которых она не была уверена. Она была Наместником Револьверов и никогда не заходила в зал Гильдии Револьверов — по крайней мере, не заходила, когда не кралась. Она ничего не знала о том, как правильно обучать Алхимиков думать, как бойцы. Поэтому она придумывала все на ходу и надеялась, что все получится.

Да, она устала от попыток оправдать чужие ожидания. Она устала от того, что весь мир ищет у нее ответы на вопросы, о которых она даже не подозревала. Но Флоренс знала, что сегодня ей не уснуть.

На душе у нее было тяжело, а сердце сжималось от боли. Это не позволяло уснуть, и Флоренс осознавала, что не стоит вступать в заведомо проигранные сражения. Поэтому она попыталась сделать что-то, что, как она надеялась, будет эффективным.

Она решила найти Ари и, благодаря помощи Уилла, знала, где искать.

Мастер Оливер, гласила табличка на двери. Она постучала несколько раз, прежде чем заметила, что дверь слегка приоткрыта.

— Открыто, Флор.

Один только голос пронзил ее до глубины души. Флоренс вдруг засомневалась, хватит ли у нее смелости войти. Она так много сделала, но чувствовала себя обескураженной этим небольшим заданием.

Потянув за собой невидимую руку, Флоренс протиснулась вперед и впервые за несколько месяцев увидела лицо женщины, которой восхищалась долгие годы.

Арианна сидела за большим чертежным столом, где бумаги, утяжеленные линейками, скрывались под карандашами, стертыми до грифеля. Ее пальто висело на прищепке, прибитой к одному из книжных шкафов, почти скрытое рукописями, наполовину сползающими с переполненных полок, словно кривые зубы. Набитые между ними книги грозили выплеснуть свои секреты в знак протеста против такого обращения.

Флоренс перевела взгляд с потертых кожаных кресел, стоявших вокруг стола, на книжные полки, на дверь, ведущую в другие комнаты, и снова на Арианну. Разочарование и опасения исчезли, как только она увидела беловолосую женщину, одетую в простые шерстяные брюки и помятую рубашку, расстегнутую у воротника.

Словно наконец-то все встало на свои места. Здесь Арианне было самое место, а не в какой-нибудь захудалой квартирке в Старом Дортаме.

— Значит, здесь ты выросла?

Арианна оглядела комнату как бы новыми глазами.

— Вроде того, я полагаю… Уиллард нашел меня в семь лет, и мы расстались из-за разногласий в идеологии, когда мне было около десяти.

— Когда он присоединился к Совету Пяти и начал восстание? — Флоренс села на одно из кресел напротив Арианны.

— Да. — Арианна вернулась к тому, над чем работала, и ее рука потянулась за карандашом, несомненно, скорее по инстинкту, чем по команде.

Флоренс позволила ей работать. Она знала, как Арианна относится к идеям: ее разум невозможно остановить, как только он закрутится вокруг чего-то. История доказала, что мир стал лучше от того, что Арианна позволила своим идеям идти своим чередом.

Кресло уютно обхватило ее, приглашая Флоренс прислониться к нему. Она откинула голову назад. Она собиралась позволить глазам закрыться, может быть, даже незаметно уснуть в этом спокойном оазисе среди моря войны и вопросов. Но ее внимание привлек потолок.

Даже там были нарисованы схемы и уравнения. Записи, написанные несколькими руками, лежали друг на друге, борясь за внимание и, возможно, даже за главенство. Не было никакого видимого порядка, но