Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

возвращалась к письмам Сяо Ци. Все военные сводки и новости о его смерти – он специально все выдумал. Он послал это донесение не только для меня – ему было нужно, чтобы о нем узнал и Сун Хуайэнь. Я увидела правду, а то, что увидел Сун Хуайэнь, – ложь, которая и позволила ему воплотить свой умысел.

Итак, после того как Сун Хуайэнь получил донесение, Сяо Ци стал частью его заговора или это Сун Хуайэнь попал в ловушку, расставленную Сяо Ци?

Давние события пронеслись перед глазами, как молния: внезапное восстание Тан Цзина, вторжение туцзюэ, преступление рода Ху и даже то, что произошло с сыном императора… Теперь, когда картина сложилась в моей голове, во всех ключевых местах я видела Сун Хуайэня.

Если бы мятежники не действовали сообща, могли бы Тан Цзин и туцзюэ так точно рассчитать время для нападения? Еще все так удачно совпало с внезапным обвалом, что теперь пути сообщения армии полностью отрезаны. В этот момент я задумалась еще кое о чем – были ли у Сяо Ци сомнения в отношении Сун Хуайэня перед тем, как отправиться в военный поход? Когда он узнал о заговоре?

Сун Хуайэнь не только близкий друг нашей семьи, сейчас он имел огромную власть при дворе. Он находился в шаге от самого высокого положения в мире, но для достижения этого ему нужно еще преодолеть целую гору.

Когда нет надежды, можно склонить голову и покорно идти по тому пути, по которому всегда шел. Если гора обрушится на тебя, сможешь ли продолжать держать голову смиренно опущенной? Он или покорит гору, или до конца своих дней будет ходить с опущенной головой. Сун Хуайэнь – предатель, который в одночасье поддался искушению.

Мысли продолжали кружиться в голове, на ум приходили образы из прошлого.

Тан Цзин погиб, Сун Хуайэнь восстал. Но что с Ху Гуанле? Эта игра не на жизнь, а на смерть. Если Тан Цзин был в сговоре с Сун Хуайэнем, то какую роль сыграл Ху Гуанле?

В секретном отчете Сун Хуайэня была перечислена гора неопровержимых доказательств против Ху Гуанъюаня – там было сказано, что он использовал Се-хоу и вступил с ним в сговор ради личной выгоды. Я приказала арестовать и допросить Ху Гуанъюаня, но он неожиданно покончил жизнь самоубийством в тюрьме. В тот день я собиралась рожать и не могла навестить его в тюрьме, всем занимался Сун Хуайэнь. Через несколько дней после родов я получила секретное сообщение от Вэй Ханя, в котором говорилось, что второй канцлер Сун допрашивал господина Ху под пытками крайней жестокости и что самоубийство Ху Гуанъюаня выглядело подозрительным. В то время я еще была убеждена, что Сун Хуайэнь – верный и надежный человек. Он даже приказал придворному лекарю скрыть правду о смерти Ху Гуанъюаня, чтобы не потревожить Ху Гуанле, который находился далеко на границе. Я тогда решила, что Вэй Хань просто не знает всей подоплеки, поэтому не придала его письму значения.

Но теперь Сун Хуайэнь направил свой меч на Сяо Ци – сначала он подвел Ху Гуанъюаня и Се-хоу к смерти, побудив Цзыданя и Ху Яо написать секретные письма с просьбой о помощи к Ху Гуанле, а затем спровоцировал раздор между Ху Гуанле и Сяо Ци. Он даже смог вынудить Ху Гуанле поднять восстание, а затем воспользовался восстанием туцзюэ, чтобы напасть на Сяо Ци.

Теперь выяснялось, что Сун Хуайэнь вступил в сговор не только с Тан Цзином, но и с Хэлань Чжэнем.

О чем дóлжно думать, когда самый верный друг и самый опасный враг заключают союз? Дрожь пробежала по моему телу.

Но действительно ли Ху Гуанле восстал? Он поддался влиянию Сун Хуайэня или это прикрытие, организованное Сяо Ци? Тысячи нитей сплелись, и постепенно вырисовывалось очертание истины. Но я пока не могла понять ее. И тем более не могла найти ключ к решению этой задачи.

Каким бы детально продуманным ни был мой план, всегда есть тот, кто будет на шаг впереди меня. Даже если я буду гибка к переменам – всем известно, что все уже давно предрешено. Перед моими глазами словно стелился туман, а я ступала по темной тропе. Вытягивая руки, я не видела собственных пальцев, а под ногами разверзлась бездонная пропасть.

Единственным светом впереди был Сяо Ци. Наши судьбы были тесно связаны, как мышцы и кости. И мы неразлучны до самой смерти. Если он захочет уничтожить этот мир – я выхвачу меч и последую за ним.

Я чувствовала холод кинжала, спрятанного в моем рукаве. Холод, пробирающий до костей. Я носила его со времен Ниншо. Этот клинок уже испил чужой крови. Он сможет защитить меня. Но он же сможет и отнять мою жизнь. Я была готова к худшему. Если все пойдет не так и дворец будет разрушен – я скорее покончу жизнь самоубийством. И пусть огонь уничтожит и яшму, и камень [160].

Необычное решение

Повозка остановилась перед резиденцией второго канцлера. Получив мой секретный приказ, Вэй Хань уже прибыл с пятью сотнями лучших кавалеристов в железной броне и окружил резиденцию.

Сун Хуайэнь обладал большой властью при дворе и в народе, и только Вэй Хань разоблачил подозрения в смерти Ху Гуанъюаня. Я никогда не видела Вэй Ханя без серебряных доспехов. Молчаливый, как камень. Сквозь пронизывающий холод его глаз, сокрытых под железной маской, я видела его преданность. Я никогда не задавалась вопросом, почему он стал командиром Железной гвардии. Почему именно он – самый загадочный и самый доверенный человек Сяо Ци.

В Железную гвардию входили солдаты из числа ближайших телохранителей Сяо Ци. Они всю жизнь следовали за ним и пережили сотни сражений. Они – воины, которые поклялись ему в верности до самой смерти. Глядя на стоящих передо мной солдат в черных тяжелых железных доспехах, я впервые почувствовала всю тяжесть слова «верность».

Что вообще такое верность? В мире существует абсолютная верность?

Сун Хуайэнь и Тан Цзин были верны Сяо Ци больше десяти лет. Все они были скромного происхождения, вместе преодолели кровавые моря и вместе поднялись на вершину власти. Сяо Ци всегда был к ним предельно добр. Они сражались в великих войнах и получали ценные подарки. Вот только у них не было и капли сожаления к своим братьям. Единственной их ошибкой было то, что они захотели больше власти.

Заполучив столько власти, Сун Хуайэнь стал считать себя превыше всех и всего. В его