Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

всего изменилось с тех пор, как Реми вернулся в мою жизнь. Месяц назад я избегал физического контакта с кем бы то ни было, потому что мне всегда казалось, что я слишком грубый и что одно прикосновение может каким-то образом воспламенить фитиль, который тлел во мне годами. Но не с Реми. Он был другим.

— Он так говорит, — пробормотал я.

— Ты ему не веришь.

Я покачал головой.

— Он спрашивал о Джио, но ничего не говорил о том, что собирается навестить его. Они с Джио были так же близки, как Джио и все остальные мои братья. Джио, наконец-то, вернулся, по-настоящему, но он все еще не пришел навестить его. Это не имеет никакого смысла.

— Он сказал, где он? — Спросил Реми.

— Нет. Он что-то скрывает. Кинг говорит, что знает, что...

— Ты доверяешь Кингу? — Спросил Реми.

— Всей своей жизнью.

— А как насчет жизни твоего брата?

Над этим ответом мне тоже не нужно было задумываться.

— Да.

— Тогда доверься Кингу, он скажет тебе, когда ты понадобишься Лексу. Возможно, он не готов просить о помощи, — заметил Реми.

Я кивнул, но принять эту мысль было нелегко. Лекс всегда был болезненным и слабым, и это делало его мишенью для травли. Он вырос способным, талантливым человеком, но все равно всегда был сердцем каждого из нас… нашей мягкостью.

— Ты прав, — заставил сказать себя я. Дело в том, что Лекс был взрослым мужчиной, и если бы ему нужна была моя помощь, он бы попросил об этом. По крайней мере, он, наконец-то, вышел на контакт, и, судя по тому, как он говорил, все было в порядке. Тихо, но в порядке. И он был безумно рад услышать, что у Джио, наконец-то, прогресс.

Мои мысли обратились к сыну. Сегодня у нас с Джио был хороший день. Мы ни о чем конкретном не говорили, но посмотрели несколько спортивных передач по телевизору, в том числе несколько футбольных матчей. В какой-то момент Джио прокомментировал решение судьи, и этого было достаточно, чтобы мы заговорили о разных игроках. Я знал, что пройдет много времени, прежде чем мы вернемся к теме его похищения и тому, что произошло, но он больше не игнорировал и не избегал меня.

Реми взял телефон у меня из рук и подошел, чтобы положить его на тумбочку у моей кровати... или, скорее, на нашей кровати, поскольку мы спали в ней вместе с нашего первого свидания. У нас с Джио были слишком сумасшедшие отношения, чтобы кто-то из нас мог думать о продолжении наших физических отношений, но сегодня это не имело значения, потому что я вышел из больницы, горя желанием вернуться домой к Реми, чтобы поговорить с ним о нашем будущем.

Я остался на месте, когда Реми снова обошел меня и начал расстегивать пуговицы на моей рубашке. Я не удержался и провел пальцами по его лицу. Он уже переоделся в пижаму.

Хотя он был сосредоточен на пуговицах, его мысли определенно были где-то в другом месте, когда он спросил:

— Мы сегодня обручились, Лука?

Произнося последние слова, он поднял на меня глаза. Выражение его лица было мягким, почти мечтательным. Я все еще не мог поверить, что он любит меня. Мне казалось, что я, наконец-то, сделал что-то правильное в своей жизни.

— Думаю, да, — сказал я. — Вообще-то, я, вроде как, спросил тебя, но не уверен, что ты мне ответил.

— Ты уверен, что хочешь этого? Если это из-за того, что я сказал о том, что чувствую, что заслуживаю...

— Я хочу этого. Я хочу этого больше, чем ты можешь себе представить, Реми. Я хочу входить в комнату, держа тебя за руку. Я хочу, чтобы все видели это обручальное кольцо и знали, что именно мне посчастливилось быть достойным тебя. Я хочу просыпаться с тобой каждое утро в нашей постели, и я хочу, чтобы ночью ты был в моих объятиях, где тебе самое место. Я хочу разделить с Джио все взлеты и падения, через которые мне предстоит пройти, и я хочу увидеть, как ты найдешь себя по-настоящему и будешь жить той жизнью, которую ты хочешь, а не той, которая, по твоему мнению, должна у тебя быть. И когда-нибудь, в будущем, я хочу завести с тобой детей, потому что ты будешь самым замечательным отцом. Так что да, я хочу быть твоим мужем, — сказал я, притягивая его ближе к себе. Хотя мое предложение сегодня днем было не совсем романтичным, я говорил искренне.

Реми был напряжен в моих объятиях, но кончики его пальцев поглаживали мышцы моей груди.

— Я хочу попробовать, — пробормотал он, все еще не поднимая глаз.

Мое сердце упало. Если он не был на сто процентов готов жениться на мне, я не знал, что буду делать.

— Я люблю тебя, Реми, но я не могу вступать в какие-то пробные отношения...

Реми вскинул голову.

— Что? — удивленно спросил он, а затем яростно замотал головой. — Нет, нет, я не это имел в виду. Я хочу быть твоим мужем по-настоящему. Но я... — Его слова на мгновение повисли в воздухе, а затем он сказал: — Я хочу быть твоим мужем там, снаружи. — Он посмотрел в сторону двери нашей спальни. — Но я также хочу быть твоим мужем здесь, — твердо добавил он.

На меня снизошло понимание, и я почувствовал себя идиотом.

— Мы будем вместе, что бы ни происходило в этой комнате, — сказал я. — Я люблю каждое мгновение, проведенное с тобой, Реми, но секс может играть в нашей жизни настолько большую или настолько малую роль, насколько мы того захотим. И нет никакой спешки выяснять это.

— Но если я не смогу... не смогу... — Сказал Реми, отступая от меня на шаг. — Если я не смогу, тогда нам нужно поговорить о том, может, ты найдешь кого-нибудь, кто сможет...

Я схватил его за руки и слегка дернул, чтобы привлечь его внимание. Это все, что я мог сделать, чтобы сдержать свой гнев.

— Ни за что, этого не произойдет. Мы вместе, и я твой, а ты мой, и все. Я не заинтересован ни в каких открытых отношениях или особых договоренностях. Наш брак будет таким, каким мы его создадим. И если это означает, что моя рука и мой член должны стать лучшими друзьями, то все в порядке.

Реми шагнул вперед и начал поглаживать мои руки и грудь, словно пытаясь успокоить меня. Наверное, я немного увлекся.

— Я все еще хочу попробовать, — пробормотал Реми. Его палец скользнул к пуговицам внизу