Земля магических аномалий - Анна Панкратова

старые-добрые? – Том занес свой стакан, широко улыбнулся. – Я скучал по экспериментам с тобой рядом, старый ты пройдоха! Ты так и не спал ни с кем, пока моя не подросла?

– Заткнись.

Они чокнулись, выпили. Хантер знал, что Том догадывался, что он блефует, ведь не попросил кровавую сделку. Но еще знал, что выиграл хоть немного времени. Он спас Софи от смерти, заставив богиню смерти снова стать музой любви. Неужели убить главного алхимика будет сложнее?

Глава 19. Дочери Солнца и Луны

1

Хантер сидел в джунглях недалеко от станции и курил. Неподалеку дежурили люди Тома, но близко не подходили, давая возможность подумать в одиночестве. Сам Том отправился с парой алхимиков к медным вышкам – сработал сигнал, что пора обновлять защитное заклятие.

Реджина уже выслушала Хантера, недовольно поджала губы, но обещала помочь убить Тома и успокоить алхимиков – ей и самой не пришлась по душе идея убивать невинную девушку ради золотой сыворотки. Он видел, как зажглись ее глаза, какой интерес обуял королеву, которая и сама была бы не прочь жить вечно. Поставил галочку в голове: верить только себе.

Он и до этого не доверял Реджине, а потому настоял, чтобы с ними пошел только Финн, а не целый отряд, ведь помнил, что заявил Калеб: Реджина ищет способ попасть к источнику жизни. Правда ли, что она просто пытается вернуть мужа? Что для этого ей нужно сделать? Сколько людей погубить?

Хантер тяжело вздохнул: нужно настоять, чтобы Софи передала Реджине власть именно на людях в Хартбруке, тогда продолжит действовать кровавая сделка, и Реджина не сможет навредить. Он видел, что она хотела получить золотую сыворотку, вспомнил, что она упоминала, что до взрыва общалась с главой союза алхимиков.

Лучшим решением было бы схватить Софи и Эвелин и убежать. Спрятаться. Но… но… ненадежно. Жить всю жизнь в страхе, что тебя найдут? Ждать нападения алхимиков каждую минуту? Нет. Надо решить эту проблему сейчас.

Размышления прервала Софи. Она села рядом и взяла Хантера за руки, делясь эмоциями.

– Я согласна.

– Что?

Он считал ее волнение и трепет, из-за которых и его сердце забилось быстрее. Мозг еще не понимал, но душа уже сходила с ума.

– Стать твоей женой.

– Софи, я же…

– Я согласна, Грег.

– Прости, что так… ты достойна нормального предложения… И ты же понимаешь, что я имею в виду скрепление душ?

– Разумеется! Что нам эти бумажки?

Хантер хлюпнул носом, стиснул зубы, пытаясь сдержать слезы, стыдясь такой реакции. Но эмоции смешались: счастье и страх, тревога и волнение.

– Ты плачешь? Ты умеешь? – с улыбкой спросила Софи, стирая слезы с его щек.

– Я просто не верил, что смогу когда-то еще полюбить, – ответил он, целуя ее руки. – Но я должен тебя предупредить…

– Что убьешь моего отца? – тихо спросила она. – Я знаю. И он мне не отец. Я не знаю этого человека. Может, у нас одна кровь, но это ничего не значит.

Хантер облегченно выдохнул, ведь боялся, как Софи отреагирует на это.

– Он хочет убить Эвелин: это часть ритуала. Но я не позволю. Обещаю, что с Эви все будет хорошо.

– Я знаю. – Софи обернулась, убеждаясь, что их все еще не подслушивают. – Их сердца не бьются, даже сумей я использовать розу…

– Не страшно. И я не доверяю Реджине. Она всегда хотела вечной жизни, она может решить, что смерть одной девчонки – малая цена для получения сыворотки.

– Финн?

– Я не знаю, потому что он сам еще не знает. Нужно, чтобы он сделал выбор.

– Реджина или Эви?

– Вроде того. Власть и вечная жизнь или любовь (возможно) и честь.

Софи облизала губы, подбирая слова, нахмурилась, делясь тревогой и грустью.

– Это Том, да? Взрыв. Образование земли магомалий. Даже туман!

– Да. И некий Шелдон. Взрыв должен был произойти в момент, когда муза ночи оказалась в источнике жизни.

– Я бы умерла! Он взял меня с собой!

– Так и он умер. И я должен был умереть, но меня выбрала высшая магия. Мы с тобой должны были стать мертвыми, как они.

– Но…

– Сама говоришь: у них не бьются сердца. И сама видела, что мертвые могут возвращаться.

Софи прикусила губу, размышляя. Ответить не успела, ведь к ним вышел Том, улыбнулся, спрятав руки в карманах, с таким видом, словно наслаждался увиденным.

– Машина ждет, голубки.

– Машина?

– Да, Грег, машина. Такая коробка с четырьмя колесами. Фургон «Фольксваген», тип два.

– Я знаю, что такое машина, Том. Я спрашиваю, откуда она посреди джунглей в мире с магией.

Том деловито облизал губы, улыбнулся еще шире, так, что Хантеру захотелось вдруг врезать другу по челюсти.

– Идем. Ваши вещи уже в фургоне. Скоро стемнеет.

Прогулка по джунглям заняла пять молчаливых минут, а потом они вышли к песчаной узкой дороге среди пальм и кустов, на которой и правда стояло несколько фургонов. Голубые, старые, но еще на ходу. Том обвел руками машины.

– Идея Шелдона, – пояснил он, пока Реджина и Финн садились в один из фургонов. – В Соларисе тоже сделали транспортную реформу, только эти идиоты используют обычные бензиновые машины, защищая их от магии рунами. Шелдон же сумел завести этих красоток чистой магией. Никакого бензина. Только магия.

Том раскрыл дверь последнего в линии фургона и пропустил Софи и Эвелин. Кивнул Хантеру на переднее сидение, и тот обошел машину, чтобы занять свое место.

– Кто этот Шелдон? – спросил Хантер, устраиваясь на кожаном сидении. Тело вопило, что надо идти рядом – слишком привыкло к пешим «прогулкам» по земле магомалий. Оглянулся на девочек, что о чем-то шептались. Софи, ощутив его взгляд, вздрогнула, пожала плечами на немой вопрос, все ли в порядке.

– Шелдон – мой отец, – беспечно сказал Том и щелкнул пальцами, создавая ключ из чистой магии. Фиолетовый, искрящийся, он просвечивал и расползался на частицы. Том повернул его в воздухе, и магия впиталась в руль и оцепила весь фургон.

– Он разве не умер? – уточнил Хантер, понимая, что друг врал все годы о судьбе своего отца.

– Нет, вовсе нет. Он ушел в Соларис на поиски двойника.

Том вдавил педаль газа, и фургон пришел в движение. Хантер дернулся, едва сдержался, чтобы не вцепиться во что-нибудь. Том хохотнул.

– Я хороший водитель, Грег. Девочки вон совсем не переживают, да?

Софи и Эвелин промолчали. Хантер же не мог сдержать иронию и ненависть из голоса: оказалось, что вранье друга задевало. Куда сильнее, чем он того желал.

– Как же Шелдон умудрился попасть в Соларис, Том? Мы вместе