Укушенная - Джордан Стефани Грей

быстрее. Если бы мы применяли оружие, он смог бы отрезать мне всю руку за считанные секунды. Это защитник Сина. Это человек, который за считанные секунды уложил меня на спину, когда мы сражались в классе Алхимического Конструирования.

Это единственный шанс сравнять счёт, который у меня есть, и он будет долгим.

— Боишься, Харт? — спрашивает Каликс.

В ответ я показываю средний палец.

— Может ты?

— Это правда? — На его губах появляется намек на ухмылку. — Я удивлён, что ты готова к реваншу. Первого раза было недостаточно?

— О, так это был твой первый раз? — ласково спрашиваю я.

Он сердито смотрит на меня.

— Заткнитесь, вы оба. — Подойдя к группе наших одноклассников, инструктор Шепард щёлкает секундомером. И Эви, и Катерина смотрят на меня исподлобья, в то время как Порция натягивает на лицо неубедительную улыбку и с преувеличенным энтузиазмом поднимает вверх большой палец. Однако трава у её ног пожухла. Порыв её океанского страха щекочет ленточку на моей руке.

Син прислоняется к портику, наблюдая за нами с пристальным вниманием.

Его хмурый взгляд почти такой же, как у его кузена.

— Чего ждёте? — рявкает инструктор Шепард. — Ваше время пошло.

Я пожимаю плечами, возвращая своё внимание к Каликсу.

Пять минут на то, чтобы уложить его на задницу и сорвать эту дурацкую ленточку, повязанную вокруг его бицепса. Пять минут на то, чтобы доказать всем присутствующим — доказать себе — что бояться нужно меня. А не их. Мои руки сжимаются в кулаки. Я рычу. Легко передвигаясь, Каликс подпрыгивает из стороны в сторону, дразня меня. Провоцируя меня сделать шаг вперёд первой.

Однако я не такая идиотка, какой он меня считает. Нет. я подожду его.

Каликс не отличается терпением. Ещё меньше терпения, когда дело касается меня, и я могу использовать это в своих интересах. Я наклоняю голову, дразня его улыбкой. Мне всё равно, что мне нужно сказать в этот момент — что мне нужно сделать, — чтобы выбить его из колеи.

— Интересно.

Его глаза сужаются. Как и ожидалось, он, похоже, ничего не может с собой поделать.

— Что?

— Должно быть, ты действительно хотел заполучить меня в свои руки, чтобы победить твоего драгоценного принца. — Син напрягается на периферии моего сознания, и волна злобного удовлетворения захлёстывает меня. — Разве ты не должен защищать его ценой своей жизни?

— Это урок рукопашного боя, Харт.

— Конечно, Каликс. — Я пожимаю плечами, когда наших одноклассников охватывает отвращение, и Син, оттолкнувшись от портика, подходит ближе. — Если ты так сильно хотел прикоснуться ко мне, всё, что тебе нужно было сделать, это попросить.

Каликс рычит. Бросается на меня.

Победа, пусть и недолгая. Он — товарный поезд, несущийся с обрыва, и удар вот-вот разобьёт меня вдребезги. В последнюю секунду я уворачиваюсь от него, но он хватает рукой тонкую прядь моих волос. Он тянет за неё, надеясь притянуть меня к себе. Но жертва того стоит, поэтому я продолжаю бежать. Я вырываюсь, и он рвёт волосы у меня на голове. Острая боль застилает мне глаза.

Он качает головой, впиваясь взглядом в волосы, которые сжимает пальцами, прежде чем отпустить их на волю лёгкого ветерка.

— Чёрт возьми, Ванесса. Сдавайся.

Я насмехаюсь над ним, не в силах подавить свой раскаленный добела гнев.

— Нет.

Каликс крадется вперёд, и я поднимаю кулаки перед своим лицом. Левый прижимаю к носу, а правый — над ним. Как учил меня инструктор Шепард.

Ударить Каликса — значит, поднять кулак вверх.

— Я не хочу причинять тебе боль, — бормочет он, начиная кружить вокруг меня.

Я смеюсь над этим, хотя звук выходит сухим. Без тени юмора. Я следую за ним по пятам.

— Нет, хочешь.

Он морщит лоб и замедляет шаг, что выглядит как искреннее беспокойство.

— Что с тобой сегодня не так?

— А ты как думаешь? — Я набрасываюсь на него, но он с лёгкостью отбивает удар. Ещё один удар, и он просто отскакивает назад. Подальше от меня. Я с рычанием бросаюсь за ним, забыв о ленте, забыв обо всем, кроме боли. Беспокойство. О чём он беспокоился, когда привёл меня к королеве? О чём он беспокоился, когда она покалечила Уну? Мои удары летели один за другим, безжалостно, по его лицу, подбородку, животу. Я даже наношу несколько ударов. Он морщится, когда мой кулак врезается ему в живот, и костяшки пальцев хрустят об эти восемь дурацких кубиков пресса. Всё это время он только защищается. Не пытается ударить меня в ответ. Я чуть не кричу от отчаяния. — Дерись со мной, Каликс!

— Что случилось..? — Он начинает повторять свой вопрос, но я бью его в челюсть, прежде чем он успевает закончить. Его зубы дрожат. Его кожа трескается. Кровь брызжет ему на грудь. В его взгляде вспыхивает жажда убийства, и он закрывает глаза, словно молясь о терпении. Всего на секунду. Ровно настолько, чтобы я смогла ударить его снова — на этот раз прямо в нос.

Его глаза резко открываются.

— Отлично. Хочешь драться? Да будет так.

Если я думала, что дрался с Каликсом раньше, то я ошибалась. Совершенно, чудовищно ошибалась. Это была детская забава. Теперь он вытягивает руки и с рычанием становится в стойку пошире. Чёрные волосы падают ему на лоб, но он не обращает на это внимания. Игнорирует всё, кроме меня. Это всё равно что быть замеченным медведем в дикой природе. Огромным, кровожадным, бешеным медведем.

Он скалит на меня клыки.

Дерьмо.

Меня охватывает тревога, и все мысли о стратегии вылетают в чёртово окно. Я никогда раньше не встречала такого Каликса, которого никто раньше не встречал, если судить по вздохам наших одноклассников. Он делает шаг вперёд, и я…

Лечу.

Я бегу от него так быстро, как только могут унести меня ноги, используя длину поля в своих интересах. Я бросаюсь влево, вправо; я пытаюсь изменить свою траекторию, как меня учили в детском саду, чтобы убежать от аллигатора. Но Каликс намного страшнее аллигатора. Он намного быстрее. Он смеётся во время погони, успокаивая меня — издеваясь надо мной — и от этого у меня мурашки бегут по спине.

— Ты не можешь бегать вечно, Харт. Кто-то же выиграет этот матч.

Я ненавижу его. Я ненавижу его. Я ненавижу его.

Если этот кто-то не я, я могу взорваться. Я не уверена, сколько ещё смогу выдержать перёд Церемонией Вознесения. Сначала они убили Селесту. Затем они укусили меня. И, наконец, они напали на Уну. Я мысленно повторяю эти три трагедии. Снова и снова, пока не останавливаюсь и резко не поворачиваюсь.

Каликс