Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов

с досадой подумала, что надо было раскручивать сина Лидария на три пиццы, чтоб одну самой съесть. Сейчас-то у них договор на две: одна Маркусу, а вторую повар собирался сам дегустировать.

— Прошу, — Лера протянула сину Лидарию венчик с майонезом.

Но, видимо, повару не пристало облизывать венчики, потому что он глянул на Леру с возмущением и зачерпнул соус ложкой. Понюхал, макнул в него мизинец и лишь потом попробовал. Почмокал, возведя глаза к потолку, и сунул в рот остальное…

Лера смотрела на сина Лидария, затаив дыхание. Понравится, нет? За все время, проведенное в этом мире, она встречала только упомянутый чесночный соус. И хотя он состоял почти из того же, однако в него бухали кучу чеснока и все это просто размешивали. Вкус и консистенция отличались кардинально! Похоже, на Эйлуне пока никому не пришло в голову, что при взбивании яйца с маслом может получиться такая воздушная масса.

— Неплохо, неплохо… — сказал, наконец, син Лидарий. Вот только Лера видела, что майонез ему понравился: взгляд у повара стал таким задумчиво-расчетливым, будто он мысленно записывал рецепт и уже планировал, где будет его использовать.

За дальнейшими действиями Леры син Лидарий следил уже внимательней, даже про похлебку свою забыл, и она подгорела и переварилась. Впрочем, скоро помощник, син Петрий, утащил чан с бобами на раздачу, и «благоухание» горелок исчезло под натиском божественного аромата, который начала источать пекущаяся пицца.

А син Лидарий отчего-то заволновался. Не сводя с печи пристального взора, он грыз деревянную лопатку и нюхал, нюхал…

Глядя на него, и Лере захотелось грызть лопатку. Скоро ведь придет Маркус, а пицца еще не готова. И что, если температура в печи не достаточно высока и пицца мало того, что долго будет печься, так еще и засохнет?

Ожидание томило. В голове суетились и толкались тревожные мысли, однако Лера их не гнала. Чувствовала, что они пусты, что нет в них подлинного беспокойства, но все равно не гнала. Иначе вперед выступал настоящий страх. Он парализовал тело и разум, лишал воли, накрывал черной волной отчаяния и, как бы Лера ни отворачивалась от него, острой занозой царапал сознание. Всегда, постоянно. Даже во сне.

Что, если Маркус откажет?

Одно его «нет» — и тонкая, призрачная цепочка, соединяющая с домом, оборвется.

Что тогда делать? Где еще искать путь на Землю?

Горло сжалось от подступившего волнения, и чтобы отвлечься, Лера выглянула в столовую. Маркуса пока не было. Зато за каким-то лешим притащились трое старшекурсниц! Разложили на столе свою снедь, но почти не ели, а только головами крутили, поглядывая то на вход, то в сторону кухни. Ну, последнее-то понятно: наверняка запахи от пиццы до них добрались, а вот на вход они смотрели явно выжидая чего-то. Или кого-то… Хотя кого они еще могут ждать, кроме Маркуса? Вот же невезуха!

Лера нырнула обратно под защиту решетчатых перегородок и печей и до боли прикусила губу. Целых три свидетеля! А ведь она-то рассчитывала остаться с Маркусом тет-а-тет.

— Пришел, — сказал вдруг син Лидарий, незаметно оказавшийся рядом.

— Кто? — Лера испуганно вздрогнула. Только бы не Маркус! Пицца же еще не готова! И она сама… тоже не готова.

Однако повар безжалостно уточнил:

— Лэр Маркус ван Сатор пришел.

Сердце на миг замерло, а потом с силой ударило в ребра.

— Так рано же еще…

Син Лидарий же просто направился к печи и вытащил сковороду с пиццей.

— В самый раз!

Да, тесто по краям и майонез подрумянились, сыр расплавился, а торчащие кое-где уголки колбасы аппетитно поджарились. Действительно, в самый раз.

Син Лидарий ловко перетянул пиццу на блюдо и всучил его Лере.

— Что говорить, помните?

Вцепившись в блюдо чужими непослушными руками, она сначала кивнула, а потом неистово закрутила головой. Заветная фраза потерялась среди звенящей пустоты.

— В качестве вашего клиента приложу все усилия. Располагайте мной всецело и позаботьтесь обо мне, — произнес син Лидарий и вздохнул: — Ох, пожалеете вы, лиа Вэлэри. Где это слыхано, чтобы девушка к мужчине в клиентки просилась? Одно дело, когда главе рода служат, а тут — студенты! Уму не постижимо… Ну, идите уже!

С этим неутешительным напутствием повар вытолкнул ее в столовую.

От неожиданности Лера сделала несколько шагов и лишь потом остановилась. Нет, она не испугалась и не побежит, поджав хвост, но надо же сначала собраться! С духом, с силами, с мыслями… Короче, со всем тем, что поможет обратиться с просьбой к чужому, по сути, мужчине.

Пренебрежительные взгляды старшекурсниц Лера пропустила мимо сознания — сейчас ее волновали не они, а Маркус, который, взяв поднос, садился за столик у окна. Отстраненный, как истинный аристократ, и не удостоивший девушек хотя бы приветливым кивком… Как он встретит ее? Удивится? Окатит холодом и велит уйти? Или вовсе сделает вид, что не заметил?

Почему-то воображение отказывалось рисовать две картины: как Маркус выслушает или как он разозлится. И если первое удручало, то второе обнадеживало. В самом деле, она же еще ни разу не видела его в ярости. Да он даже на повышенных тонах никогда не говорил!

«Характер спокойный, нордический». Мысленно подбодрив себя и чувствуя, как расслабляется в груди сжатая пружина нервов, Лера направилась к Маркусу.

Тот до последнего не обращал на нее внимания, однако, когда она встала напротив и с поклоном протянула пиццу, игнорировать не смог. Выпрямившись, Лера успела заметить его изумленный, застывший на пару секунд взгляд. И тут только она сообразила, что забыла сказать ритуальную фразу. Сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло, оттарабанила:

— В качестве вашего клиента приложу все усилия. Располагайте моими знаниями и умениями и позаботьтесь обо мне.

Маркус оторвал взгляд от пиццы и с недоумением посмотрел на Леру:

— Что?

— Прошу вас стать моим патроном, — пояснила Лера и на всякий случай повторила просьбу, но уже медленней, а не как скороговорку.

Маркус не перебил ни словом, ни жестом. С вернувшейся невозмутимостью выслушал, глядя прямо в глаза, а потом сказал:

— Мне не нужны клиенты.

Лера еще постояла, глядя, как он берет ложку и неторопливо размешивает бобы. В голове еще не укладывалось, что это всё. Отказ. Что все пять дней она просто тешила себя напрасной надеждой.

Однако с каждым кругом ложки по тарелке, внутри спиралью расходился жгучий холод. Тело оцепенело, и только руки ощущали тепло пиццы. Пиццы, которую так любят Димка с Санькой…

— Пожалуйста… — заледеневшими губами, едва уловимо