Альфа Грей - Си Джей Праймер

— Возвращаюсь… домой… — Я тяжело дышу.

Грей внезапно останавливается, отстраняется и пристально смотрит на меня. — Что?

— Я еду домой повидаться с родителями, — говорю я, поглаживая кончиками пальцев его острый подбородок. — Чтобы лично сообщить им хорошие новости. Бойд предложил нам с Брук подвезти нас обратно.

Глаза Грея темнеют, его настроение мгновенно меняется. Он поднимается на ноги, его рука все еще обнимает меня за талию, подтягивая к себе. — Но ты ведь вернешься, правда? — спрашивает он, ставя мои ноги на землю напротив себя.

Я успокаиваюсь, закусывая губу, когда смотрю ему в глаза. Дерьмо. Это не тот разговор, к которому я готова, по крайней мере сейчас.

Между нами повисает неловкое молчание, мое лицо заливается краской, когда я чувствую бешеное биение своего сердца в ушах.

— Я не знаю, — наконец говорю я тихим голосом.

Я вижу волка Грея в его глазах, золотистые отблески в радужке. — Почему? — требует он, и его агрессивный тон заставляет меня инстинктивно отпрянуть от него.

Я не знаю, как выразить то, что я чувствую, словами. Грей наконец-то полностью во всем этом открыт, и теперь я одна со страхами; я одна с сомнениями. Я до смерти боюсь того, что полнолуние может означать для нас, что это изменит его чувства. Я боюсь столкнуться с нашим неизбежным концом.

Я втягиваю воздух, протягиваю руку, чтобы снова коснуться его лица, его щетина царапает мне ладонь. — Ты знаешь почему. Полнолуние. Я не хочу, чтобы это менялось… это.

Грей хмурит брови, вздыхая, когда притягивает меня к своей груди, обнимает и прижимается щекой к моей макушке. Его объятия такие теплые, такие безопасные.

— Я просто не хочу, чтобы это заканчивалось, — шепчу я. Подступающие слезы щиплют мне глаза, когда я прерывисто дышу, сдерживая их.

— Это не закончится, детка, — шепчет Грей мне в волосы. Он снова отстраняется, кладет руки мне на плечи и смотрит в глаза с той порочной настойчивостью, которая пронизывает меня насквозь. — Послушай, мне наплевать, что произойдет в полнолуние. Если мы не пара, значит, судьба ошиблась. Я без ума от тебя, мне не нужен никто другой.

Его тон такой серьезный, вес его слов тяжел. Я с трудом сглатываю, в горле першит, в груди пустота. Сказать, что я в замешательстве, было бы колоссальным преуменьшением. Вот этот парень, которого я чертовски обожаю, говорит все правильные вещи, снова ставит все на карту ради меня, и часть меня хочет бежать в другом направлении. Что, черт возьми, со мной не так?

Я прикусываю нижнюю губу, опуская взгляд в землю. Страх парализует мой здравый смысл. Страх, что все изменится, страх перед неизвестным.

Грей снова вздыхает, поднося руку к моему лицу и приподнимая мой подбородок, чтобы мои глаза снова встретились с его. — Я выбираю тебя, Фэллон. Ты моя пара, независимо от того, подтвердит это судьба или нет.

Тепло разливается в моей груди от его слов, но его быстро прогоняет холод предчувствия.

Похоже, Грей чувствует это, потому что его губы приоткрываются, чтобы снова заговорить, а взгляд остается таким же напряженным, как всегда. — Чего ты хочешь?

Вот он, тот самый вопрос, который он задал мне, когда все это началось, только теперь он более сложный. Он хочет ответа, который я не готова дать. Внезапно я понимаю, что независимо от того, вернусь я на полнолуние или нет, между нами все изменится. Это уже произошло. И как бы я ни старалась, я не могу остановить полнолуние.

— Мне… нужно время подумать.

Я убираю руки с тела Грея, делая шаг назад. Неприкрытая уязвимость в его глазах сменяется чем-то другим сожалением? Гневом? Я не уверена, потому что он смахивает их, проводит рукой по лицу и тяжело вздыхает.

— Прекрасно.

Когда он снова смотрит на меня, я, наконец, могу различить выражение его глаз. Это боль.

Грей хватает меня, притягивая мое тело к себе, прижимаясь губами к моим. По телу пробегает электрический разряд, когда наши рты снова соединяются, устремляясь прямо к моей сердцевине, когда тепло разливается у меня между ног. Его бархатистый язык сплетается с моим, пожирая меня, забирая все, что у меня есть. Я стону ему в рот, у меня кружится голова от интенсивности его поцелуя.

Черт. Надеюсь, это не прощание.

Медленно он отстраняется, мои глаза распахиваются, чтобы увидеть эти великолепные глаза, смотрящие на меня сверху вниз, снова проникающие сквозь меня.

— Иди, — бормочет Грей.

Мои колени дрожат, когда я делаю неуверенный шаг назад, чтобы удержаться на ногах. Я начинаю отворачиваться, но его губы приоткрываются, чтобы заговорить снова.

— Я надеюсь, ты вернешься ко мне, детка.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Грей

Говорят, если ты что-то любишь, ты должен отпустить это. Так я и сделал. Я освободил ее и не думаю, что она вернется.

Я до сих пор ни о чем не жалею.

Те недели, которые я провел с Фэллон, были первым разом, когда я почувствовал себя живым — по-настоящему живым — за долгое время. Последние пять лет я был оцепеневшим, застывшим в своем горе, слепо шел вперед и отказывался впускать кого-либо или что-либо, отказываясь по-настоящему чувствовать что-либо. Посвящая себя своим обязанностям альфы и отряду безопасности, чтобы избежать любого подобия настоящей личной жизни. Затем появилась Фэллон и начала ломать плотину, разрушая ее и вызывая наводнение.

Даже если она не вернется, по крайней мере, у меня на мгновение появился проблеск счастья. Теперь я точно знаю, что в жизни может быть настоящая радость по ту сторону боли, которую я испытываю с тех пор, как у меня отняли мою семью. Она одновременно разбила и исцелила мое сердце одним махом.

Когда я спускаюсь вниз, чтобы поприветствовать членов стаи на пробежку в полнолуние, Дик даже не спрашивает, где Фэллон. Ему и не нужно — он знает меня лучше, чем кто-либо другой, и я уверен, что он видит сокрушение в моих глазах. Мое сердце так изранено, что я даже не уверен, бьется ли оно еще в моей груди. Независимо от того, что я чувствую, у меня все еще есть долг перед моей стаей, который я должен выполнять. Я все еще их альфа, я все еще должен возглавлять пробежку. Даже если я ломаюсь изнутри.

Сегодня вечером я делаю объявления перед забегом короткими и лаконичными, в то время как Холли просто грустно смотрит на меня. Я знаю, как сильно она хотела этого для меня, как сильно надеялась,