Эффект Фостера - Селина Аллен

Джемма кивнула.

– Зачем пожаловала, Дорис?

– К сыну, – плотоядно улыбнулась она. – А еще мне нужно поговорить с твоим муженьком.

– Он на работе, – выпрямляясь на стуле, ответила Джемма. Не смотря на то, что хозяйка этого дома и была той, кто первая поверила Дорис и приняла Джефри, Джемма не скрывала своей неприязни к этой женщине.

Джефри нахмурился, а Дорис тем временем прошествовала к барному острову и заняла свободное место. Она вытянула из сумки сигарету и закурила.

– Ох, как жалко, думаю, я подожду его здесь, – скучающе выдала Дорис, выдыхая клубы дыма.

Джемма покраснела, явно недовольная поведением женщины, с которой когда-то ей изменил Дэниел, и которая сейчас позволяла себе такое неуважительное поведение.

– У нас не курят, – деревянным голосом процедила Джемма, на что Дорис усмехнулась и небрежно сбросила пепел в вазу с фруктами.

– Мам, лучше тебе подождать дома, – хмуро наблюдая за всем этим, сказал Джефри.

Я никогда не разговаривала с Джефри о его матери, не обсуждала ее и с Мейсоном, но что-то мне подсказывало, что Джеф понимал, что поведение его мамы, мягко говоря, неприемлемо, но приструнить ее не мог. Опять же, дело в его глубокой привязанности и любви.

– Нет, все в порядке, Джефри. Твоя мама может подождать Дэниела в нашем доме, – небрежно бросила Джемма, а затем просто удалилась с кухни. Готова поспорить она едва сдерживалась в присутствии этой женщины. Джемма ведь по натуре была очень мягкой и совершенно не любила скандалы, но Джефри и его мама способны были вывести из равновесия кого угодно.

Боже. Этому дому не помешал бы семейный психолог.

Джефри и его мама принялись обсуждать то, как Дорис провела последние несколько недель, а провела она их на курорте Гавайев. Вообще последние полгода Дорис посвятила разъездам по курортам страны, спасибо ее новому ухажеру с большим кошельком.

Я поймала на себе взгляд Фостера и улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ.

– Медвежонок, мою машину нужно отогнать в автосервис, там что-то щелкает, когда она заводится, – сказала Дорис сыну. Джефри мгновенно переключился на лицо матери.

– Сейчас?

– Чего время терять?

Она вручила ему ключи, Джефри подарил мне последний нежный взгляд, а после ушел.

Я услышала рев двигателя машины Дорис, и поняла, что он уехал. Джемма так и не вернулась, а мы с Дорис оказались одни на кухне. Не этого я ожидала от сегодняшнего визита к Фостерам. Я не боялась Дорис, но находиться в ее обществе было тяжело, поэтому я решила уйти. И только я встала со стула, как услышала ее ядовитый голос.

– Променяла одного брата на другого?

Я замерла, медленно направляя взгляд на ее лицо. Ее губы были искривлены в стервозной улыбке. Глаза излучали уверенность и превосходство. Она не просто догадывалась обо мне и Джефри, она все знала.

Задняя поверхность моей шеи покрылась мурашками. Я оглянулась на арочный проход кухни, удостоверяясь, что свидетелем ее слов не стала Джемма или кто угодно из персонала Фостеров. Наш секрет рисковал всплыть раньше времени.

Но откуда она узнала? Не мог же Джефри рассказать ей о нас?

Дорис усмехнулась, должно быть, шок и смятение, отразившиеся на моем лице, веселили ее.

– Гадаешь, как я поняла это, не пробыв в доме и получаса? – самодовольно вскидывая брови, спросила она. – Его взгляд, когда он смотрит на тебя, изменился. Мы с Джефри не проводим вместе каждый день, но это не значит, что я не знаю своего сына. Раньше он смотрел на тебя как на безумно дорогую игрушку, которой у него никогда не было и не будет, сейчас он смотрит так, словно игрушка уже в его руках.

– Ты сравниваешь меня с игрушкой? – Я была так поражена, что едва не начала заикаться, а импульсивно произнесенными словами лишь укрепила ее уверенность в том, что я и Джефри вместе.

Дорис улыбнулась, когда поняла, что поймала меня, она легко кивнула, откладывая в сторону солнцезащитные очки и проводя рукой по своим блестящим волосам.

– Если мы говорим о Джефри, то да.

Нет. Совершенно ясно, что Дорис просто еще одна змея на моем пути. Я не понимала, материнская ревность это или личная неприязнь ко мне, но я не собиралась верить ее словам. Она говорит это специально.

– Не знаю, чего ты пытаешься добиться, затеяв этот разговор, но тебе не вывести меня из равновесия, – стараясь казаться безразличной, сказала я.

– Не вывести? Я уже вывела. И это заметно по покрасневшим от ярости кончикам твоих ушей и пятнам на шее. Тебе не понравились мои слова, ведь ты понимаешь, что я права, – снисходительным тоном ответила она. – Послушай, я люблю своего сына, но я также знаю его лучше всех прочих. Джефри с самого детства был таким, машинка о которой он мечтал полгода, была заброшена через два часа. Сколько времени займет милая и недоступная куколка его брата?

Я сложила руки на груди, раздувая ноздри от ярости, что плескалась во мне. Она всегда была такой, старалась вывести из равновесия всех окружающих. И я понимала, почему она так делает. Дорис просто стремилась напасть раньше, чем нападут на нее. Но со временем она так привыкла к этому, что теперь нападала на каждого без разбора, даже если он совсем не представлял для нее угрозы. Не могла же она, в самом деле, видеть эту угрозу во мне?

Я не стала ей отвечать, развернулась и молча зашагала к выходу.

– Но я определенно удивлена, как быстро ты переметнулась от одного Фостера к другому. Хвалю. Хотя чего еще ожидать от дочери Оливера Эванса? – донесся до меня ее провокационный голос.

Я медленно обернулась. Слова, сорвавшиеся с губ Дорис, покалыванием прошлись по моему позвоночнику.

– Что ты имеешь в виду? – хмуря брови, спросила я.

– Да так, – отмахнулась Дорис, явно наслаждаясь моим замешательством, и ожидая, что я начну умолять ее ответить. Боже, как же я ненавидела эти чертовы недоговорки. Если ты сказала «а», будь добра сказать и «б».

– Что ты имеешь в виду? Почему это у нас семейное? – громко спросила ее я.

– Потому что у твоего отца втайне от матери был роман на стороне, – спокойно сказала Дорис.

Я часто заморгала, чувствуя как пространство вокруг меня темнеет.

– Это шутка?

– Думаешь, я стала бы шутить с таким?

Мое сердце стучало так громко, что я практически не слышала прочих шумов вокруг меня.

Господи.

Моя идеальная семья, никогда не была идеальной.

– И он собирался уйти от вас, но твоя мама знала, как его удержать, и забеременела.