Красавица - Валерия Аристова

Она вырывалась, как будто он был угрозой ее жизни.

— Отпустите меня! Отпустите! — по лицу ее текли слезы, — Анри, отпустите!

Но он не отпускал, крепко сжимая ее в объятьях.

— Не бойся, — шептал он, — я с тобой... Я люблю тебя. Люблю...

Наконец она затихла, и замерла, прижавшись к его груди, слушая, как стучит его сердце.

— Я не причиню тебе зла, — прошептал он, — не бойся меня. Я совсем другой.

Диана подняла на него глаза. О чем он говорит? А, да, о ее первом муже. Хорошо, что Анри ошибся. Ее сейчас волновал совсем другой человек. Она бы отдала все, чтобы не Анри, а Ролан сжимал ее в объятьях и шептал слова любви. Но увы, это было невозможно.

Глава 9. Ариосто

Последующие события сохранились у Ролана в памяти, как бесконечный пьяный угар, хотя пьяным он бывал весьма редко.

Диана очень старалась быть хорошей невестой Анри де Савуару. Они повсюду являлись вместе, и Диана опиралась о его руку и заглядывала ему в глаза. Она на самом деле очень старалась, и со стороны казалось, что они — прекрасная и счастливая пара.

— Ролан, я, наверно схожу с ума! — говорил ему Анри после игры в мяч, когда они подошли к столику с закусками и напитками, — я понимаю, что это все мое воображение. Я знаю, что она меня не любит, но она же клялась мне, что никогда не изменит. Я верю ей. Но я вижу, как все мужчины смотрят на нее. Как, как удержаться от ревности?

Ролан взял бокал вина, покрутил его между пальцами. Губы его дрогнули, казалось, в усмешке. Глаза следили за искрами света, игравшими в красной жидкости.

— Диана де Вермандуа не будет нарушать слово, — сказал он, растягивая слова, будто они давались ему с трудом, — вспоминай об этом каждый раз, когда хочется кого-нибудь убить. У тебя нет никаких причин не верить ее клятве.

Теперь он улыбался, и Анри стало легче. Будто, поделившись с Сен-Клером, он скинул с плеч тяжелый груз.

— Еще партию? — Ролан поставил бокал на столик, — я должен отыграться.

Ролан хорошо знал Анри. Тот всегда был слабее него. И он привык поддаваться. На скачках он придерживал лошадь, пропуская Анри вперед, а сейчас пропускал мяч. Когда-то в детстве Анри сильно обижался и плакал из-за каждого проигрыша. Ролан был сильнее. Ему ничего не стоило уступить ему. И у Ролана вошло в привычку делать шаг назад, пропуская друга. Но готов ли он позволить ему жениться на своей возлюбленной? Анри верил ему безоговорочно. Может ли он предать его доверие и его дружбу?

На этот раз он так и не сумел отыграться. Впервые ему хотелось держать в руке шпагу, а не ракетку, стоя напротив Анри, и увидеть его поверженным на землю, а не смеющимся после очередного выигранного сета. Он проиграл с разгромным счетом, но не расстроился, считая, что поражение или выигрыш в мелочах не имеют значения.

При виде любого мужчины рядом с Дианой Анри накрывала волна ревности. Умом он понимал, что нет ничего ужасного в том, что кто-то поцелует ей руку или пригласит на танец. Но он весь покрывался испариной, наблюдая, как Диана разговаривает с любым из мужчин. Он старался пресекать ее тет-а-тет, постоянно был рядом. Диана казалась ему солнечным зайчиком, которого невозможно удержать, она просачивалась у него между пальцев.

Надежно ли ее слово? Верна ли она ему? Что означает ее улыбка, которую она подарила виконту де Сен-Мишель? Ночами он мучился от неизвестности, потому что не мог знать точно, ночует ли Диана в своей комнате. Он вставал и шел под ее дверь, сидел в потайной комнате и следил, кто ходит по коридору. Потеряв покой, он должен был все время знать, что Диана верна ему.

— Диана, вы же моя невеста, разве можно так вести себя с другими мужчинами?

Диану охватывало раздражение только при виде своего жениха. Она должна была смотреть только на него. Думать только о нем. Жить им одним. Диана утешала себя тем, что Анри любит ее. Что это и есть любовь, когда сгораешь от ревности всякий раз, если предмет страсти дарит улыбку кому-то еще. Сама она не ревновала Анри, ведь она его не любила, и ночами плакала от того, что Ролан де Сен-Клер совсем не уделял ей внимания, зато много времени проводил с красивыми женщинами. Он мог часами развлекать Нелли де Ламбаль, а та смотрела на него своими огромными серыми глазами и улыбалась. Диана отдала бы все на свете за возможность поменяться с ней местами. Как бороться со своими чувствами она не знала. Совесть мучила ее за то, что она в мыслях постоянно изменяла Анри, и была уверена, что он чувствует это, поэтому и мучает ее.

Катастрофа разразилась в один из ясных дней, когда ничего не предвещало бури.

Диана знала, что Мария Манчини хочет напоследок поставить на сцене Ариосто. Она даже перечитала роман, чтобы освежить его в памяти.

— Диана, — Мария улыбалась ей, сидя рядом с Луи в просторной беседке, где собрались все, кто должен был участвовать в балете, — мы с Его Величеством посовещались, и решили, что вы — самая достойная кандидатура на главную роль. Я уверена, что вы справитесь с ролью Анджелики, тем более, ваша красота сравнима только с ее красотой.

Диана смутилась, а потом вдруг насторожилась. Мария Манчини никогда не любила ее, а после сцены в доме Сен-Клера старалась просто не замечать. И тут — главная роль.

— На роль Роланда мы решили пригласить нашего ревнивца, Анри де Савуара, — улыбка Марии стала еще краше. Луи же смотрел на Ролана, не в силах остановить то, что должно было случиться.

Анри вспыхнул, но явно был доволен тем, что сможет танцевать с Дианой.

— О роли Медора мы долго думали, — продолжала Мария, — и решили, что рядом с Дианой де Вермандуа лучше всего будет смотреться Ролан де Сен-Клер.

Свет померк. Диана от ужаса закрыла глаза. Нет! Она не может танцевать с ним,